- Я перезвоню. – Тут же бросила трубку и бросилась бежать из уборной.
Ну, все, Мария Ивановна теперь точно всем все расскажет. Наверное, буду менять место работы.
- Ольга Геннадьевна, где вас все утро носит? Вы смотрели на часы, сколько уже времени?
- Да, Геннадий Павлович, девятый час. – На всякий случай, чтобы удостовериться во времени, я взглянула на свои миниатюрные, дешевенькие часики. Блин, стрелки стоят.
- Десятый час, - поправил меня непосредственный начальник нашего миниатюрного архивного отдела, - десятый час, Ольга Геннадьевна.
- Простите, Геннадий Павлович, у меня сели батарейки на часах.
- А телефон тебе на что? Ну, да ладно, я все утро тебя ищу не для того, чтобы отчитывать здесь. – Лицо седовласого мужчины немного смягчилось, темные, густые брови легли в одну ровную линию и его тонкие губы легонько разжались – все говорит о том, что мужчина больше не злится на меня, за мое ничем не оправданное опоздание. – Зайдите в мой кабинет и по пути захватите все свои личные вещи, ничего не забывайте.
- Что?! Вы меня увольняете за то, что я впервые опоздала на работу? Но как вы можете меня вот так просто уволить? Я всегда работала добросовестно, часто оставалась допоздна, выполняла все, что вы мне говорили и всегда вовремя. И сейчас вы меня увольняете? – Комок обиды застрял в горле, я почувствовала, как слезы медленно стали наворачиваться на глаза, и голос задрожал.
Я положила свои три счастливые, полные годы молодости на эту работу, трудилась как Папа-Карло с ненормативным графиком, была честна и верна этой компании, и меня увольняют? Не справедливо….
- Ольга Геннадьевна, для начала успокойтесь и объясните мне, с чего вы взяли, что я вас увольняю?
- Но вы же сами сказали мне собрать все свои вещи.
- А разве вещи собирают только при увольнении? В вашу умную головушку не приходит больше никакая мысль? Так, Ольга Геннадьевна, не тратьте мое время зря, мне еще подниматься на пятый этаж, с отчетом к генеральному. Так что, жду через пять минут в своем кабинете.
Что Геннадий Павлович хотел этим всем сказать? К чему эта секретность? Что, не мог мне сейчас обо всем рассказать? Зачем так жестоко терзать меня ожиданием?
- Что, допрыгалась козочка? Увольняют тебя, бесстыжую? – На глазах у изумленных коллег, я выгребла все свои личные вещи (канцтовары, запасную косметику, фотографию с родителями и бывшего парня, так и не нерасставленные талисманы любви, данные Юлей) в одну большую бумажную коробку, когда ко мне подошла Мария Ивановна. – Так-то вот, бегать за чужим, занятым мужиком. Поделом тебе.
