Сбившись на невнятное бормотание, я с чистой совестью заснула.
В такие нищие углы никакие вестники не поедут, на дверях знака Трехголового нет — проповедникам в такие деревни в пять дворов тоже ехать не резон, а вот травяные веники от злых духов развешаны густо. Тут вряд ли знают про последние расценки на мою смоляную макушку, а ведьма — в хозяйстве штука полезная, это вам кто угодно скажет…
Проснувшись после обеда, я с умилением обнаружила посреди сарая заботливо прикрытый крышкой кувшин с молоком и большой ломоть серого хлеба.
Позавтракав и повыдирав из спутанных прядей соломинки, я явила себя страждущим, шаткой походной вывалившись из сарая. Страждущие слаженно зашелестели, переглядываясь.
Утлое строение вкруговую охватывало кольцо спешно расставленных лавок и чурбаков. Десятки пар глаз выжидающе смотрели на меня. Дети, юноши, мужики, бабы, несколько древних стариков, крошечная круглая бабулька, под шумок продающая желающим квас — на невероятное развлечение собралась вся деревня.
— Здрасьте. — жизнерадостно сказала я, делая шаг вперед. — Кому чем помочь?…
— Знамо дело — чудище. — авторитетно подтвердил бородатый дед и вытер нос ветхим рукавом. Остальные неистово закивали.
— А может, поля?.. — тоскливо предложила я. Нашедший меня в сарае мужик замотал головой.
— С полями сами разберемся, ты чудище убей!
Глубоко вздохнув, приготовилась слушать. Нет, я могу, конечно, пойти убивать чудище и совершенно случайно не дойти, но пока я рассчитывала по-честному отплатить за еду и сладкий сон. А я ведь так и не узнала, есть ли у подраненного орденца амулет или…
Я моргнула, возвращаясь в реальность.
— …так что на место проводим, не боись, да и днем оно не утаскивает никого. Мы же не забесплатно — оплотим, как положено. — торжественно завершил мужик и заговорщицки мне подмигнул.
Я глупо хлопнула глазами, коря себя за неуместные раздумья, но решила, что разберусь на месте, тем более что без своих припасов никаким чудищам я опасна не была. Собирали меня всем миром: одели, обули, собрали еды в дорогу и повели на свидание с неведомым пожирателем человеков.
Над полем жужжали деловитые пчелы, метелки трав покачивались под легким ветерком, солнце светило, и я впала в непривычно-доброе расположение духа.
— Скольких, говорите, сожрал? — я покосилась на неслышно ступавшего рядом провожатого, рекомендованного мне как местного лесника, знающего лес как свои пять пальцев.
— Шесть человек. — мужик наморщил лоб и принялся загибать пальцы. — Охотника нашего первым утащил — даже в деревне крик слышали, пять дней потом никто в лес не ходил…
