— Сейчас, сейчас, — хрипло усмехнулся он и накрыл ладонью мои, как оказалось, дрожащие руки.
— Не торопись. — Он поцеловал меня в скулу и начал расстегивать пуговицы пальцами одной руки. А у меня и двумя руками не получалось… — Когда ты так себя ведешь, у меня крышу сносит. — Еще один поцелуй, в ямочку около уха, и будоражащий шепот: — Мне кажется, что ты нереальная. Иногда ощущаю себя больным. Психически. И до сих пор не понимаю, как так долго продержался.
Он вытащил рубашку из-под брюк и начал стягивать ее со своих плеч, я тут же принялась водить пальчиками по коже, освобождившейся от ткани. Вела подушечками пальцев от шеи к плечам, от плеч к запястьям, оглаживая красивые и сильные натренированные руки, увитые венами, которые сейчас проступали сильнее обычного.
Соколовский же немедля, лишь часто и коротко дыша, расстегнул брюки и с сумасшедшей скоростью от них избавился. Затем он обхватил меня за талию и повалил на кровать, ложась сверху, но перенося весь свой вес на руки.
— Ласка… — Мирослав провел ладонью по моим волосам, запутывая в них пальцы. — Скажи что-нибудь. Ты здесь? — он усмехнулся, но я на каком-то интуитивном уровне почувствовала, как тяжело ему дался этот вопрос.
— Я с тобой, — мой голос осип и был абсолютно не похож на мой родной тембр, я чуть кашлянула, но это не помогло, я по-прежнему говорила хрипло, а каждое слово давалось мне с адским трудом, горло саднило. — Пожалуйста, не останавливайся. Я… Я… — Облизала губы и потянулась к мужчине, понимая, что словами я еще долго буду пытаться что-то доказать.
Губами и языком тела проще.
Я поцеловала его щеку, скулу, висок, потерлась кончиком носа о мужскую бровь, почувствовала на щеке невесомое щекотание его ресниц — и улетела.
В пропасть или на вершину? Я не понимала. Я лишь осознала, что, кажется, это и была та самая пресловутая любовь, иначе как еще объяснить, что сердце в моей груди замирало лишь от ощущения его пушистых ресниц на своей коже? Такая мелочь, но такая чувственная и вышибающая из-под ног почву. Хотя какая почва, когда я и так лежала, а ступни покалывало. Я водила ими по простыням, чувствуя дрожь.
Да, все мое тело потряхивало, не только пальчики на руках и ногах, но и всю меня.
— Поднимись чуть-чуть, — шепнул Мир мне на ухо, чтобы освободить меня от топа, и я послушалась. Это все было знакомо, он уже не раз касался моей груди губами, поэтому я расслабленно подчинилась его ласкающим движениям и смазанным касаниям губ.
