- Имеется положение, - а как вы думали? - если соседи протестуют, то не можете держать никаких домашних животных, и птиц то же самое. Касается одинаково домашних животных или птиц, это безразлично. Могут до штрафа довести, так что советую убрать.
- Ну что ж. - Сергей Иванович вздохнул. - До штрафа мы, конечно, не допустим, товарищ Брыкин. Мы их не заводили, нам что были они, что нет, все едино. Вот девочка с ними занимается, а нам - что ж, пускай.
- Девочка тем более не ваша. Это не причина.
- Наша, наша, - сказала Клавдия Никифоровна и погладила Маришку по голове.
- Где ж ваша? И масть не та. - Брыкин усмехнулся, передние зубы у него были золотые. Наклонившись к Сергею Ивановичу так, что красные щеки его свесились, как два мешочка, сказал вполголоса: - А приваживать не советую.
Тут в комнату заглянула Агния Николаевна, позвала Маришку ужинать.
- А она уж ужинает, - сказала Клавдия Никифоровна. - Вон как хорошо ужинает.
- Нет, нет, не надо мешать чужим людям, Мариша, скажи спасибо, и пойдем.
Агния Николаевна вошла в комнату, поздоровалась с Брыкиным, на что тот как-то неопределенно, не глядя, кивнул, а может, просто опустил голову и вышло похоже, что кивнул, и взяла Маришку за руку. Но девочка не хотела вставать, неспешно допивала чай с блюдца и заедала баранкой.
- Нам ваша дочка нисколько не мешает, - сказал Сергей Иванович.
- Я понимаю, но у вас люди, а ей пора домой.
- А ничего, пускай чайком погреется.
- Мариша, я тебя прошу - быстрее!
Все, даже Брыкин, смотрели на девочку, уплетавшую баранку, с улыбкой, только мать стояла мрачно, глядя на дочь совсем не материнском, холодным взором.
- Ну? - сказала Агния Николаевна.
- Мам, а дядя говорит, что голубков надо убрать.
- Надо - значит, надо.
- Мам, а мне их жа-алко!
- Мало ли что жалко. Вставай! Скажи спасибо, и пойдем. Нас бабушка ждет. - И она потянула Маришку за руку из-за стола.
- Да, да, голубков ваших надо убрать непременно, - сказал Брыкин.
Бледное личико Маришки вдруг скривилось, глаза закрылись, и она заревела. Клавдия Никифоровна стала ее успокаивать, совала баранку. Сергей Иванович тоже встал из-за стола, Агния Николаевна тащила Маришку силой, а та ревела все отчаянней. Агния Николаевна не говорила ни слова, лицо ее как будто застыло, и только у самых дверей она вдруг стала кусать губы.
Брыкин сказал, когда мать и дочь скрылись:
- Ну и соседи у вас! - И покрутил головой. - А насчет птиц не затягивайте. К завтрему чтоб.
