И кресла бархатные в зале помню.
— Угу, малиновые, с изогнутыми коричневыми спинками. Как в фильме про двенадцать стульев. Еще помню кошмар моей школьной жизни — хор.
— А меня туда не взяли, сказали — голоса нет, — пожаловалась Оля. — Я часто стояла под дверями, слушала «То березку, то рябину» и тебе завидовала.
— Вот еще! Я ненавидела это ревущее стадо: все время думала, как бы смыться и сбегала. Высший пилотаж, когда при полном параде — юбка, белая блузка, банты — толкаться перед выступлением за кулисами, а за минуту до выхода на сцену — сбежать, занять место на балконе, наблюдая хоровые стенания со стороны.
— Ты никогда об этом не рассказывала.
— Скрывала. По тем временам, это было настоящее преступление. Могли по шее надавать.
Новую жиличку разбирала жажда деятельности. Она отбросила подушку, соскочила с кровати и прошлась по комнате. Покрутилась на месте, оглядела деревянные панели, потрогала пальцем абажур лампы, слегка задернула штору.
— Уютная комнатка. Жить бы здесь и радоваться, но… я ему безразлична! — с надрывом заявила она.
— Ты об Андрее? — догадалась подружка. — Из-за него сюда приехала?
— Из-за него, из-за тебя, из-за чего-то другого. Если бы ты знала, с какими приключениями я сюда добиралась! Муж отговаривал, свекровь бесились, дверь не выпускала, — задохнулась эмоциями.
— Не можешь без приключений.
Оля не металась по комнате, но в ее голосе можно было уловить нотку нетерпения.
— Привезла? — спросила она Яну.
В ответ получила энергичный кивок и невинно-вопросительный взгляд.
— Не дразнись, показывай! — подтолкнула Ольга. — Столько о нем слышала и ни разу не видела.
Яна подошла к чемодану, жестом фокусника распахнула его и с досадой уставилась на выпирающий бедлам. Энергично раскидала вещи с одной стороны, потом начала поиски в противоположном углу. Наконец, из темных глубин чемодана была извлечена удлиненная картонная коробка.
— Держи, — она небрежно сунула коробку подруге. — Наши рыцари называли это Граалем.
Оля застыла в нерешительности.
— Он не кусается, — усмехнулась Яна, — открывай. Но напоминаю: не произноси никаких желаний, не выкрикивай проклятий, просто гляди и молчи.
— Молчу.
Оля осторожно сняла крышку. Наблюдая за ее движениями, можно было подумать, что внутри коробки — бомба. В ее руках появилось нечто, напоминающее старинную чашу на ножке, а на самом деле, — густо-фиолетовую, с малиновыми вкраплениями, аметистовую друзу, необычным способом соединяющую в цельный монолит большие и малые кристаллы.
