Он что-то рассказывал, но я была совсем не в силах следить за ходом его речи. Неотвратимо стало понятно, что мне все-таки придется как-то его выпроваживать.
Я, кажется, начала заливаться краской; какой позор! Впрочем, мне хотя бы удалось проговорить:
— Рустем, я была бы признательна, если бы ты дал мне некоторое время побыть одной.
Слава Всевышнему! Он ушел, и я смогла наконец разобраться со своими потребностями.
Тягучая краска стыда долго еще не хотела покидать моего лица; я чувствовала себя ужасно униженной.
По крайне мере, у него хватило сообразительности не возвращаться до вечера — когда ко мне приехала обеспокоенная матушка. К тому моменту меня уже напоили какими-то отварами с масляным блеском, и живот успокоился; комнату проветрили, и снова чувствовала себя более или менее уверенной в себе.
— Михримах, девочка моя, ты такая бледная, — хлопотала надо мной матушка, чье желто-зеленое платье в полумраке покоев казалось мутно-грязным. — Ты уверена, что ничего серьезного? Что сказал лекарь?
— Небольшое отравление, мама, правда, не о чем беспокоиться, — улыбнулась я.
Рустем-паша воспользовался случаем, чтобы ободряюще взять меня за руку — Создатель, за что мне это? — что не укрылось от проницательного взгляда мамы. Она лукаво улыбнулась и переспросила:
— Ты уверена? Быть может, ты просто ждешь ребеночка?
Кровь отхлынула к сердцу; я неосознанно вцепилась в руку мужу, чувствуя, как душу заполняет въедливый страх.
— Нет, нет, я точно не беременна, — заверила я.
— Как можно быть уверенной? — мать вся сияла, явно поверив в собственную фантазию. — Надо послать за повитухой!
Я была в ужасе; что делать? Не приведи Всевышний, она пришлет свою повитуху, и тогда конец! Та наверняка доложит о том, что я не только не беременна, но и вообще невинна — что же делать, что же делать, что же делать?
В панике я сжала руку Рустема до боли. Он успокаивающе погладил мои стиснутые пальцы свободной ладонью, ненавязчиво закрывая их от взгляда мамы, и обратился к той:
— Простите, госпожа, но пока мы не можем вас порадовать такой счастливой новостью. Я уже вызывал сегодня повитуху, потому что тоже в первую очередь подумал о такой возможности.
Мама не выглядела слишком расстроенной и явно поверила ему. Облегчение чуть не выразилось на моем лице — я еле замаскировала его под легкую грусть.
Похоже, Рустем-паша и впрямь на моей стороне.
Тягучий точащий изнутри страх немного отпустил меня.
Хотя и не было ничего постыдного в фиктивном браке — я же султанша, в конце концов! И тетушки тоже выбрали именно такой путь! — я отчаянно не желала, чтобы кто бы то ни было узнал о реальном статусе моих отношений с Рустемом. Это могло ослабить его авторитет, что не было бы нам на руку. Но хуже всего, если бы узнала матушка; уверена, она бы гневалась безмерно, хотя ее-то какое дело?!
