Со вздохом я обошел ее и присел перед ней на корточки, пытаясь заглянуть в лицо, которое она успешно отворачивала.
Не прошло и месяца, как мы женаты, а она уже третий раз впадает в истерику. Является ли это для нее нормальным? Как вообще узнать, насколько часто для женщин нормально впадать в такое состояние и как оно должно протекать?
Я, безусловно, знал, что женщины хрупки эмоционально, что слезы у них близко, и что они легко впадают в истерики. Да, мне казалось, что Михримах не склонна к этому — но ей, как дочери султана, пристало держать себя перед окружающими. Как бы мягко выяснить, нормально или нет для нее огорчаться столь часто?
— Госпожа, — попробовал я прояснить обстановку, — возможно, мне стоит позвать лекаря?
— Нет, — тут же испуганно вскинула она на меня глаза, — нет, Рустем! Ни в коем случае!
Так. Ясности не прибавилось.
— Но, госпожа, простите мою дерзость, — проявил я настойчивость, параллельно помогая ей подняться и привести себя в порядок, — вы и раньше обходились в таких ситуациях без лекаря?
— В таких ситуациях? — растеряно переспросил она, и на миг в ее глазах промелькнула такая беспомощность, что я все понял.
Медленно я проговорил, сжав ее руку в своей:
— Позвольте мне высказать предположение… ваша матушка не одобряла проявлений вашей женской чувствительности?
Она в смятении вспыхнула и отвернулась. Спустя некоторое время тихо признала:
— Матушка… полагает, что мне следует лучше держать себя в руках. Ведь я дочь повелителя мира!
В этот момент я почти ненавидел Хюррем-султан.
— Госпожа, — я мягко гладил ее ладонь, и она не вырывалась, но и повернуться ко мне не решалась или не хотела, — теперь вы моя жена, и вам нет нужды бояться неодобрения вашей матушки. Теперь перед Всевышним за вас отвечаю я; и вам нет нужды скрывать от меня свои переживания и чувства. Госпожа, вы можете просто сказать мне о том, что вас волнует или тревожит. Просто доверяйте мне; я не прошу большего.
Она молчала с минуту. Потом повернула ко мне голову, долго смотрела на меня глубоким, прожигающим взглядом. Потом сказала:
— Я попробую, паша, — забрала у меня свою руку и все-таки вышла.
Глава четвертая. Приглаженная хвоя
* * *
Ужасно! Положительно, — ужасно! Я постоянно попадаю в этом браке в невыносимые, немыслимые, унизительные ситуации!
Невозможно было передать, как я стыдилась себя. Насколько безвольной я оказалась! Никто никогда не видел меня в таких состояниях; и лишь за несколько недель я успела так опозориться в глазах мужа! Подумать страшно, какое у него обо мне установилось мнение — не то чтобы меня заботило его мнение, но это ужасно, что я так распустила себя.
