— Как вы думаете, если бы завтра людям преподнесли свободу на блюдечке, чем бы это закончилось? — спросил он.
Им бы стало свободней дышать.
— Они бы смогли отыскать свой собственный смысл жизни.
Монтгомери покачал головой.
— Они бы испугались до полусмерти. Как вы думаете, почему некоторые молодые люди бунтуют, пока не перейдут все дозволенные границы?
— Чтобы стать самостоятельными взрослыми с независимым мнением?
— Вряд ли. Чтобы понять себя, осознав свои пределы, убедиться в том, что найдётся кому их остановить и не дать потерять ориентацию в этом мире, независимо от их поступков. — Казалось, теперь он имел в виду конкретного человека, его голос посуровел от каких-то личных воспоминаний
— Почему бы просто не спросить мятежника о его мотивах? — рискнула она спросить.
— Это бы означало, что то, что он хочет — именно то, что ему на самом деле нужно, — озадаченно ответил он. Герцог совершенно точно не рассматривал подобную возможность.
Аннабель пристально на него посмотрела. Утренний свет беспощадно освещал его лицо, выделяя каждую линию и морщинку. Как же, должно быть, утомительно идти по жизни, зная, что нужно людям, лучше них самих. Но ведь в этом и состояла доля его привлекательности? В мире, где люди плыли по течению в мутном потоке обстоятельств, отчаянно пытаясь из него выбраться, он возвышался над всеми, как незыблемая твердыня. Этот человек не станет брать на себя ответственность, чтобы потом с лёгкостью от неё отмахнуться.
Откуда ни возьмись промелькнула мысль: каково это — быть замужем за таким человеком?
Брак с ним означал свободу. Рядом с мужчиной, который берёт на себя ответственность, женщина может быть свободной.
Она чуть не споткнулась на абсолютно ровной дорожке. Что за нелепая мысль: свобода была, вероятно, самой последней вещью, которую мог предложить такой властный мужчина, как Монтгомери. С его богатством и положением в обществе он, конечно, обеспечит женщине полную безопасность, но любая, в ком есть хоть капля бунтарского духа, будет им раздавлена. Он станет ею командовать и требовать подчинения, убеждённый, что знает лучше. На брачном ложе и вне его. Аннабель не следовало представлять его в постели за выполнением супружеского долга. Его затуманенные похотью глаза и белокурые влажные волосы, прилипшие к вискам… Её окатила волна жара.
Аннабель не отрывала взгляда от тропинки. Его безжалостные глаза сразу же заметят её предательский румянец.
— Итак, — пробормотала она, — всегда ли нужно выбирать между свободой и безопасностью, ваша светлость?
