О, боже, нет!
Ножки стула заскрежетали по полу, и Аннабель провалилась в чёрную бездну.
Когда она очнулась, её тело гудело, будто в нём роились миллионы пчёл. Аннабель лежала на диване с приподнятыми ногами, а в нос ударил едкий запах нюхательной соли. Над ней нависали лица экономки, миссис Бичем, дворецкого и Монтгомери.
— Значит, вы чувствовали себя плохо, — с мрачным выражением лица констатировал герцог.
Она сердито на него посмотрела, он же сам практически вынудил её заболеть своим роковым пророчеством вчера на полях.
— Со мной всё в порядке, ваша светлость.
Он опустился на одно колено рядом с ней и окинул тяжёлым взглядом.
— Вы бы разбили голову об пол, если бы я вас не поймал.
Сначала девица на коне, теперь девица в обмороке, упавшая в его объятия. Аннабель охватило безумное желание рассмеяться, но вместо смеха она издала отвратительный сдавленный звук. Миссис Бичем озабоченно прикрыла рот рукой.
— Скоро прибудет мой врач, — сказал Монтгомери.
Доктор? Она попыталась сесть.
— Я не могу…
Он мягко, но настойчиво положил ей руку на плечо и не дал подняться с дивана.
— Она, наверное, бредит, — обратился дворецкий к миссис Бичем, словно Аннабель их не слышала.
— Вы не понимаете, — проговорила она. Ей претило слышать нотки отчаяния в своём голосе. Аннабель не болела с детства. Этого просто не могло произойти сейчас. У неё ведь всегда было столько дел. Сейчас ей нужно делать курсовую работу… а как же её ученики…
— Кого следует уведомить? — спросил Монтгомери.
Аннабель с трудом попыталась сформулировать ответ.
— Профессора Дженкинса, — проговорила она. — Не думаю, что закончу перевод вовремя.
— Определённо бредит, — сказала миссис Бичем, — бедняжка.
— Я имел в виду из ближайших родственников, мисс, — нетерпеливо уточнил Монтгомери.
— О, — сказала она. — У меня никого нет.
Что толку сообщать Гилберту? Это ведь она заботилась о его семье, он только разнервничается. От подступающих слёз защипало в носу. Если она не справится с курсовой, то поставит под угрозу свою стипендию… своё будущее…
— У меня никого нет, — повторила Аннабель, — поэтому я не могу… не могу заболеть.
Последовала пауза.
— Понятно, — сказал Монтгомери. Она взглянула на него, потому что тон герцога подозрительно смягчился.
— Здесь вы будете в надёжных руках, — пообещал он. Аннабель поняла, что его рука всё ещё лежит на её плече, словно якорь, удерживая её тело на месте, которое, казалось, находилось в огне.
— Я не могу позволить себе… — Она хотела сказать «врача», но герцог покачал головой.
