Она чуть не замерла на полпути.
Во главе стола, и правда, уже кто-то сидел. Его было не видно за раскрытой газетой, которую он читал, но хозяина поместья ни с кем не перепутать.
Судя по всему, Аннабель стала гостьей единственного аристократа в Англии, который вставал не в полдень.
Монтгомери посмотрел на неё поверх газеты, несмотря на ранний час, его взгляд был на удивление внимательным. Внизу её живота тут же разлилось приятное тепло. Аннабель крепко сжала руки перед собой.
Прямая бровь Монтгомери взметнулась вверх.
— Мисс Арчер. Что-нибудь случилось?
Да.
Он её нервировал.
Его чертовски умные глаза и непринуждённая самоуверенность уже произвели на Аннабель неизгладимое впечатление, а теперь и её тело не могло избавиться от воспоминаний о нём: от ощущения его руки, обнимающей её за талию, твёрдой груди, прижимающейся к её спине, прохладного прикосновения губ к её уху… Едва уловимый, но притягательный аромат герцога преследовал Аннабель до тех пор, пока она не приняла ванну прошлым вечером. Теперь её тело знало о нём многое и было заинтриговано. Чего просто не могло происходить. Ей ведь даже не нравился этот мужчина.
— Мне сказали, что я могу здесь позавтракать, ваша светлость.
— Можете, — ответил он. У Аннабель создалось впечатление, что пока герцог говорил, он попутно принимал несколько решений. Монтгомери опустил газету и жестом указал лакею сервировать место слева от себя.
У неё сжался желудок. Аннабель не должна сидеть рядом с ним. Но он уже складывал газету, как будто вопрос был решён.
Ей пришлось преодолеть долгий путь вдоль стола мимо пустых стульев, чтобы добраться до отведённого ей места.
Монтгомери наблюдал за ней, сохраняя невозмутимое аристократическое выражение лица. На его гладком шёлковом галстуке так же невозмутимо поблёскивала бриллиантовая булавка.
— Надеюсь, вы встали так рано не из-за проблем с вашей комнатой? — спросил он.
— Комната превосходна, ваша светлость. Просто для меня сейчас совсем не ранний час.
Её ответ вызвал вспышку интереса в его глазах.
— Действительно, совсем не ранний.
В отличие от неё, его никто не заставлял вставать до рассвета. Наверняка, ему это просто нравилось.
Лакей, помогавший сесть Аннабель, склонился над её плечом.
— Предпочитаете чай или кофе, мисс?
— Чай, пожалуйста, — ответила она, зная, что благодарить прислугу нельзя, ведь в таких богатых домах это непринято. Лакей предложил набрать в её тарелку еды, и, поскольку было бы неловко встать едва сев, она согласилась. По правде говоря, ей не особо хотелось есть. Горничная, должно быть, зашнуровала корсет туже, чем привыкла Аннабель.
