— Сэр Лэмбтон, — она повернулась к секретарю, — надеюсь, ваше путешествие прошло без происшествий?
Лэмбтон покачал головой.
— Почти, мадам. На Парламентской площади на нас напала феминистка.
Уголки её рта резко опустились.
— Неужели.
— Она направилась прямо к герцогу.
— Какая наглость!
— Мне удалось благополучно спастись, мадам, — иронично усмехнулся Себастьян.
— На этот раз, — сказала королева. — О, их следовало бы хорошенько выпороть. Что за отвратительные, противоестественные требования! И кто пострадает, если они добьются своего? Ну что за женщины. Ни один джентльмен в здравом уме не захочет защищать этих мужеподобных созданий, если возникнет такая необходимость. Скажите, Монтгомери, — спросила её величество, — она выглядела сильно мужеподобной?
Мужеподобной? Женщина обладала самыми нежными, самыми манящими губами, какие он только встречал по эту сторону Ла-Манша. Мужчина мог легко потерять голову от удовольствия, которое сулил такой рот, как у неё. Но ещё более примечательным было то, что она смотрела ему прямо в глаза. Своими зелёными, слегка раскосыми глазами, которых не коснулась улыбка.
Он покачал головой.
— Мне она показалась вполне женственной, мадам.
— Хм. — На королеву его ответ не произвёл никакого впечатления. — Вы знаете, что бывает, когда у простых людей возникают грандиозные идеи? Хаос. Случается хаос. Только посмотрите на Францию. — Она резко развернулась. — Но эти заботы оставим на потом, — продолжила королева. — Сегодня есть более неотложные дела.
Себастьян напрягся. «Неотложные дела» звучало многообещающе. У королевы, точнее у её племянника, находилось кое-что, что принадлежало Себастьяну, и у него получится это вернуть, если только он сможет предложить взамен нечто более ценное. За те шестнадцать лет, что он носил герцогский титул, ничего подобного не нашлось. Всё было и так понятно. Ведь герцогом, даже покорным, легче управлять, если держишь в заложниках его восьмисотлетнее семейное поместье.
Королева опустилась в кресло с таким важным видом, будто это был её трон.
— Вы — редкий человек, Монтгомери, — начала она. — Вы оцениваете ситуацию, принимаете решения и выполняете поручения очень эффективно и, что удивительно… скромно. — Она прикоснулась к инкрустированному бриллиантами распятию на шее. — А я очень ценю скромность.
Себастьян скромно кивнул, хотя на самом деле вовсе не был скромным. Он вёл себя подобным образом, потому что это приносило свои результаты, но королева не первая, кто неправильно интерпретировала его манеру держаться.
