— Такая сладкая. Такая нежная, — рычит, опускаясь по моей шее поцелуями.
Чуть задевая зубами кожу, царапая, будто в тисках сжимая мои бедра.
Сама не понимаю, что делаю.
Я будто в дурмане с ним, словно в лихорадке. До искр из глаз.
Опускаю руку, протискиваю между нашими крепко сжатыми телами.
Обхватываю рукой его огромный ствол, — даже наполовину, кажется, обхватить не получается.
Закрываю глаза, его глухой жадный стон пронзает меня насквозь, заставляя снова выгнуться.
Его плоть пульсирует в моей руке с такой же жадностью, с которой Север покрывает мое тело… Нет, не поцелуями, — собой. Своей страстью безумной, безудержной, своими метками, от которых я вся горю.
Пульсирует в руках и я чувствую каждую разбухшую вену его огромного органа. Даже задыхаюсь от какого-то ненормального ощущения от того, насколько он огромен. Огромен и так жаден до меня, до моих прикосновений.
— Моя навсегда, — хрипит Влад, резко отбрасывая мою руку.
Единым мощным ударом вбивается в меня на всю длину, и я уже громко кричу, чувствуя, как он переполняет меня, растягивает, заполняет собой и своим пульсом.
Кажется, будто до горла достает.
Но совершенно не больно.
Наоборот, по всем венам разливается блаженство.
Трещит в каждой клеточке, бурлит в крови.
Он замирает, останавливается, поднимает на меня пьяный взгляд, в котором я растворяюсь.
Дает привыкнуть, несмотря на тот безумный ураган, который только что на меня обрушил, которым переполнен сам, — полностью, под самую завязку.
— Все хорошо, — я мягко опускаю руки на его бедра. — Мне хорошо, Влад. Хорошо. Не останавливайся!
Это срабатывает, как спусковой крючок.
Влад начинает двигаться внутри меня жадно, неудержимо.
Вбивается так мощно, даже жестко, что уже по-настоящему искры начинают лететь из глаз.
Я что-то выкрикиваю, о чем-то прошу, сама не разбирая.
Схожу с ума, вся превращаюсь в натянутую спираль, в пружину, которая сейчас с оглушительным стоном лопнет.
Комкаю его бедра ногтями.
Задыхаюсь от наслаждения и жадности его губ.
Кажется, быстрее уже невозможно. Но Влад все ускоряется, тараня меня с бешенной скоростью, пронзая все внутри, затапливая собой так, что реальное ощущение, будто до костей, до сердцевины пробирается, через горло сейчас вырвется наружу.
Внутри все взрывается, таки разламывая меня на тысячи осколков.
Ничего не вижу, — перед глазами только вспышки и пелена.
И только внутри все судорожно сжимается, — так сильно, что меня саму будто наизнанку выворачивает.
