— Да? — Спросила Малевин. — И когда же он состоится?
Секретарь-дракон виновато развел руками:
— Раз уж прибыл наш рыцарь, то вероятно удобнее всего будет устроить прием сегодня. Ночью.
Малевин с тоской посмотрела на обрезанные до мяса ногти.
— Если предполагается светская вечеринка, вряд ли я буду там смотреться уместно.
— О, не переживайте! Публика будет разношерстная, вы не будете выделятся…
Малевин только спросила:
— К чему такая спешка?
— В большинстве своем рыцари и леди испытывают к лишенным тени такие чувства как презрение, отвращение и желание убить. Пока государь Раэл еще сыт кровью того козленка, — Малевин при этих словах передернуло, — он хоть немного похож на живого человека. Остальным рыцарям и леди будет проще в его обществе…
— В общем и целом, я гвоздем вечера не буду, — некрасиво обрадовалась вспомнив то чувство гадливости которое посетило ее при первой встрече с Раэлом, от остатков которого до сих пор не могла избавиться.
— Ну как сказать, — пожал плечами секретарь, предлагая ей руку. Малевин кажется начала привыкать к этим темновековым учтивостям, с удовольствием прикоснулась к крепкой ладони, встала. Подумала, что ко всем этим церемониям подошли бы не джинсы и простая синяя футболка, а что-то из тех великолепных платьев, которые носит мама.
Можно ли было считать, что она накаркала себе проблем? За дверью кабинета ее ждала мама, как всегда великолепно, с иголочки, со вкусом одетая, а за ее плечами — многочисленная команда тех, кто обеспечивал ей эту элегантность. Парикмахер с помощницей, два стилиста, мастер маникюра визажист, девушка с зеркальцем массажист, и еще пара человек, функции которых Малевин были неизвестны. Возможно им предстояло держать за руки и ноги вырывающуюся из тисков строптивую девицу во время эпиляции воском. Которая изрядно себя запустила за четыре года.
— Привет ребята, — Малевин помахала им рукой. — Сдаюсь на вашу милость.
Следующие несколько часом слились для нее в один сплошной яркий поток ароматов, звуков и красок.
Пока ей делали прическу, она даже задремала и на закате солнца обнаружила себя стоящей на небольшом возвышении, в алом платье, странно-не такую, как обычно.
— Ну вот наша Золушка и готова, — восхищенно ахнул кто-то.
Мама сказала:
— А я и забыла, какая ты у меня красавица.
— Да я и сама забыла, — небрежно ответила Малевин, спрыгивая с постамента, и чувствуя, что подгибаются отвыкшие от каблуков ноги. — А всего то и надо было: мешки под глазами замазать.
