Вот все остановились, король спешился, снял шлем. Преклонил колено перед благословлявшей его Светлейшей матерью Кларой.
— Госпожа Света благословила твое оружие, сын мой! — произнесла она громким, слышным и на дальнем краю площади голосом. — Поблагодарим же ее прямо здесь!
Светлейшая мать стояла так, что заслоняла Раэла от прямых солнечных лучей, и ему не пришлось входить в храм, что причинило бы ему сильную боль… Малевин спешилась, и тоже преклонила колени.
Но молилась она вовсе не Госпоже Света, оказавшееся мало чем лучше Паучихи…
Молилась человеческой доброте, молилась дружбе, взаимоподдержке, мудрости людской, которую олицетворяла для нее сейчас эта старая жрица, закрывающая своей тенью вапира от губительного света, и нашедшую способ не тащить его в храм, где ему будет тяжело находится.
Замок «Верный клинок» выстроили быстро, очень быстро, но никто будто и глазом не моргнул. И очень быстро он стал королевским владением, хотя поначалу строился на проданной удачливому торговцу земле. И вдруг этот торговец заболел, и не имея наследников завещал свой замок королю…
Очень очень вовремя.
Малевин уже успела устать от столичного замка. У нее здесь были свои покои, анфилада комнат неподалеку от королевских, чтобы иметь возможность в любое время дня и ночи прийти к королю без всякого доклада. Такой привилегией обладали двое — она и Атристир. И Тень, разумеется, но с ним разговор особый. В детстве этот дворец не производил на нее такого угнетающего впечатления… Малевин не сразу поняла в чем дело: несмотря на то, что общий силуэт замка не менялся веками, дворец не раз перестраивали, делая его изящней и легче, и светлее. А к этому высокомерному мрачному строению, темному и тесному лабиринту коридоров и лестниц, она все никак не могла привыкнуть. Как и к лицу, глядящему на нее из зеркала.
Пожалуй, эта Малевин, крестьянка, была красивее. У нее были темные вьющиеся волосы, длинные, густые, смуглая кожа, яркие глаза и губы, белые жемчужные зубы стараниями Госпожи. От природы изящной формы руки, тонкая талия и высокая грудь. А еще поразительная чувственность, Малевин в своем истинном теле была гораздо хладнокровнее… Приходилось изо всех сил заглушать эту телесную красоту черными скромными платьями, мантильями и смурным видом, но на нее все равно обращали внимание.
Раэл пожаловал ей право ношения оружия, и подарил кинжал. Это отпугнуло тех немногочисленных господ, которые подходили к ней в этих запутанных коридорах с разнообразными предложениями.
