Швам | страница 11
Как «л» смолистых, лунных как «уа»,
Пример корней послания о совах,
Где есть о том, и крона какова,
Есть о стволе, про оторопь и чары,
О звонких каплях есть и о сухих.
О, мир тебе, к вечернему пожару
Умелец льнуть бровями голубик.
Тебе — мой рваный говор, зыбкий взор мой,
Свободный строй не легковесных лир,
Тебе — мой лес, сосновый и просторный,
И мир тебе, и мир тебе, и мир.
25.04.11
«Кьи-пьи, цо-цо, иу-яу-иу…»
Кьи-пьи, цо-цо, иу-яу-иу —
Перекликались птицы в парке.
Происходило что-то наяву,
Но, как во сне, необычайно яркий
Имелся фон, а на переднем плане
Гуляла дама, словно бы в тумане.
Я представлял: ложилась на живот
И обнажалась. Если Модильяни
Не здесь, то где — мне думалось, — живёт?
И если — здесь, то оба мы — не где?
Туман, казалось, лакомится парком
И яркий фон, и дама на тахте,
И нет ворон, чтоб перекрыли карком
Птиц перекличку, нет богатырей
Сильней меня и, следствие, — добрей.
Динь — колокольчик, — динь. Велосипеду
Явиться впору. Ущипни скорей,
Иначе — это я на нём проеду.
Иначе, звуки если не цветок,
То почему — у гравия в петлице,
И почему натянут поводок
Того, о чём перекликались птицы?
Здесь вместо строчек вставить бы набросок
Дворов смышлёных, домиков раскосых,
Воображенье — дивный мой слуга,
Дари мне дам на животах, и в позах
Беспечных, томных — это ли не посох?
Дари котомку — птичий балаган.
Дорогу в гору, пятен алтари
От фонарей, и сами фонари,
Остановлюсь — съедобный дикий плод,
Пойму зачем — забывчивость дари,
И этот парк: то — на яву, то — под.
20.03.11
«Без листвы стоящий тополь…»
Без листвы стоящий тополь,
На реке калоши лодок.
Ветер улицы отшлёпал
Беззастенчиво и зло так.
Ты, с добычею несметной,
Как поэт, монах и воин,
Обморок площадки летней
На мгновение присвоил.
Украшения по стенам,
Вкус печения галетный,
И темнеет постепенно…
С Пуримом тебя, мой светлый.
19.03.11
«Что называется, роскошен…»
Что называется, роскошен
Стоял ольшаник. И припомнив,
Как быть положено погожим,
Денёк по дождевым рогожам
За крыши гнал тельцов и овнов.
Блистал навершиями август,
Стоял ольшаник, будто вышит.
За те, что выставила яркость,
Хвататься ручки было наглость,
Её пытаясь увеличить.
Искать изъян игрою было
Не чьей-нибудь, а лично пряток,
Но красота его крепила
На небо собственное с тыла,
Как диаманты на каратах.
Что ни объект произношенья —
Цепями тряс ценок и тсугва,
И числа больше не кишели,
А шли и шли на уменьшенье,
И вслед слова — за буквой буква.
Меня оставить было подлость
Не в этот день, не в этом месте,
Где лета дальний самый полюс