2.
Оставаться одному — не говорю о смысле,
Противоречащем ходу самих вещей, —
Даже само звучание протестует. Родился —
Следовательно, ты один, и один — вообще.
Оставаться же — подразумевает, что
бывало иначе,
Для стиха — сгодится, для ощущать — чушь.
Ощущать если можно, то лишь леденящий
Перерасход на тела душ.
Поздравьте меня, я сегодня прошёл все уровни
В игре «относиться к ничто попроще».
На последнем — пустоты не склевать курами,
Долго её проходил. Прошёл, короче.
И вот сижу перед вами, гол изнутри, как чашка,
Сверху открыт, книзу слегка заужен.
Будто бы — да, сижу, но проверить тяжко,
Будто бы есть и смысл, но кому он нужен.
3.
Предположим, есть остров, не Иос, но
такой же точно,
Памятник где не Гомеру в рост, а по пояс музе,
Вперемешку, представим, там земля и почва,
На одной абрикос растёт, на другой — потрусим.
Для швартовки там нужно, безусловно,
не меньше шести канатов,
Для обострения прошлого —
не более одного литра,
Всяк человек — какой-тов,
всяк его взгляд — кудатов,
Твари там значат то боль, то роль,
а твори всегда означет — вытрави.
Как и у всякого населяющего,
у меня есть свой стул и стол,
А вместо своего взгляда на угрозу понять:
зачем он —
Белая мазанка с голубым крестом,
Узкими вертикальными окнами
и флигельным помещеньем.
Положим, что (за столько-то лет
и не мудрено) саувляки
По нраву не только произношенью,
но и желудку,
Что более одного литра — не кудесник влаги, —
Нечто вроде во мне промежутка.
Слова любви произносятся только хором,
и всего населенья,
Острова, что не Иос, но почти как Иос.
Раз всеми, то, значит, и мной,
в этом нет сомненья,
Пусть даже неискренне, — как смогу, прикинусь.
