— Кто давал тебе право выбрасывать чужие вещи? — закипаю я, еле поспевая за его широким шагом. Истомин не соизволил ответить.
Спускаемся по лестнице вниз, я даже успеваю осмотреть высокие потолки огромной залы, которая, впрочем, тоже выглядит неживой. Спрятанная мебель под чехлами явное тому доказательство.
Обилие картин знаменитых художников, скульптуры в углах и на лестнице, антикварные сабли на стенах в очередной раз поражают мое воображение.
— Настоящие? — почему-то шепотом спрашиваю. Парень рассеяно смотрит на то, куда я указываю рукой. — Картины. Очень похожи на оригиналы.
— Это они и есть, — голос абсолютно незаинтересованный. Словно он тут живет в каракулях младшего братишки, а не в шедеврах, которым место в главных музеях мира.
— Вчерашняя встреча — совпадение?
— Да. Я увидел тебя босую, выходящую из заправки с бутылкой в руке. Мы столкнулись в дверях, но ты даже не заметила.
Мы выходим через небольшой коридорчик, поворачиваем, и потом я врезаюсь ему в спину, потому что Ян резко затормозил.
— Что-то хотели, Ян Вячеславович? — из-за стола встает небольшая худенькая женщина в черной форме прислуги, на ней кипельно-белый фартук. — Завтрак готов.
Огромная кухня, которая запросто могла бы существовать при изысканном ресторане. Классические резные шкафчики из темного дерева с узорами, круглый дубовый стол и массивные стулья с атласными сиденьями. На такие и королеву Елизавету не стыдно посадить.
— Женская одежда в доме есть?
Если прислуга удивлена, то ничем это не выдает. Ее лицо остается неизменной непроницаемой маской.
— Нет. Женской нет. Если только прикажете достать старые сундуки.
— Нет, — поморщился парень. — Это лишнее.
— Есть, вообще-то, один комплект, — вдруг вспоминает она. — Моя одежда. Та, в которой я приехала…
— Забудьте, — перебил он и отвернулся от нее, удивляя меня с каждой минутой.
— Если ты разрешишь… — вклиниваюсь я, но мне слова не дают.
— Покормите девушку и отправьте домой, — прозвучал сухой приказ.
— Подожди, а как же… У меня вопрос.
— Что? — спрашивает, глядя мне в глаза. Женщина незаметно отворачивается, делая вид, что занята кастрюлями.
— Ты здесь живешь? — ляпнула первое попавшееся голову. Это утро кажется таким странным.
— Да. Ты это хотела спросить? — Ян убирает волосы со лба, и я неосознанно любуюсь его длинными музыкальными пальцами. Сбитые костяшки почти зажили.
— У меня сумочка наверху осталась. Там телефон, ключи, деньги.
Смотрит неотрывно на мои губы, пока я говорю. Болезненное покалывание в них делает мою речь невнятной. От его наглого проникновенного взгляда низ живота начинает наливаться тяжестью. Переминаюсь с ноги на ногу.
