— Кто ты такой? Что тебе от меня нужно? — выдавливаю из себя осипшим голосом.
Горло саднит. Зубы, оказывается, уже давно отбивают чечетку. Вся кожа сплошь в мурашках от холода.
Тут же послышался шум печки.
Мне не отвечают, я пытаюсь сфокусироваться на профиле мужчины за рулем. Очков на мне нет, но я и без них вблизи вижу нормально. Вот только не будучи в хлам пьяной.
Все вокруг меня мажется темными мазками, уютное сиденье и тепло автомобиля радушно предлагают вырубиться. За окном мелькают заправки, лес. Много леса. Меня везут за город.
— Кто ты такой, мать твою? Куда ты меня везешь?
Острый профиль поворачивается как раз под уличным фонарем, и я начинаю различать черты лица. Волнистые темные волосы, тяжелый пристальный взгляд из под опущенных ресниц, словно высеченные из камня скулы. Красиво очерченные губы раздвигаются в до боли знакомой ухмылке.
— Даже обидно, что ты меня не узнала, Саша.
Да, теперь сомнений быть не может. Куда-то в лес меня везет Ян Истомин. Закрыв глаза, я обессиленно падаю в пустоту.
Очнулась от настойчивой вибрации телефона, слышимой совсем рядом. Еле разлепив глаза, тянусь к тумбочке, на которой мерцает экран. В комнате темно, ни черта не видно. Звонит бабушка. Резко усевшись в кровати, тут же охаю, когда в висок пинает железная нога похмелья. Поморщившись, пытаюсь собраться с мыслями.
Телефон продолжает настойчиво вибрировать.
— Алло? — голос высохший и скрипучий, я пытаюсь прочистить горло.
— Саша, ты как там? — спрашивает бабушка, и мне на миг кажется, что она все знает. Знает, где я была вечером. Что делала. Как убегала из отеля и блевала на обочине.
Стоп, Саша. Успокойся. Откуда ей об этом знать?
— Нормально, — пытаюсь говорить непринужденно.
Но попытка с треском проваливается, когда черная простыня оседает и сбивается на бедрах, и я с ужасом вижу, что на мне нет одежды. Судорожно проверяю под простыней, и тут же чувствую, как все лицо бросает в горячую краску. На мне нет ничего. Ни единого клочка одежды.
— Проект сделали? — доносится в трубке голос.
— А? Да-да. Сделали, — бормочу, ныряя обратно под ткань и накрываясь с головой. Боже, что тут произошло?
— Ну, не буду вам мешать. Я просто хотела сказать, что соседка, Нина Васильевна, зовет меня с собой на дачу. Съезжу с ней, дома не очень хочется сидеть одной.
— Да, конечно, ба, поезжай. Я… — вылезаю и насторожено оглядываюсь, но в комнате, кроме меня, никого нет. — Я буду вечером.
Закончив разговор, я встала, по-прежнему удерживая простынь и прикрываясь, и прошла к окну. Распахнув тяжелые портьеры, сощурилась — в глаза ударил яркий свет. На улице уже светло. На меня смотрел глухой хвойный лес. В комнате жутко пахло перегаром, поэтому я распахнула окно, впуская свежий сентябрьский воздух.
