Почему Белофф, а не Вайт? Да потому, что я взял настоящую фамилию отца. Да-да, я знаю всё про батю, вплоть до того, что он… чёрт… как это будет по-русски? Без практики совсем забывать стал. Попаданец? Точно, попаданец! Уж не знаю, каким образом его зафитилило из двадцать первого века в конец девятнадцатого, но оснований не доверять ему, у меня нет. Да и доказательств полно.
Кроме меня о настоящей истории Дока Вайта никто даже не подозревает, впрочем, со мной эта тайна и умрёт.
Док Вайт очень любил своих детей, а они его, но по-настоящему близок с ним был только я.
Наверное, потому, что я как две капли воды похож на своего отца. Причём во всём. От внешности до характера. Мои мамаши так и говорили, вылитый папаша и такой же мерзавец как он. Да, мамочки называли папочку, как правило, мерзавцем, а ещё негодяем, бесчувственной скотиной и так далее и тому подобное. Честно говоря, Бель и Пруденс имели полное право на такие эпитеты в отношении моего отца, потому что батя, как бы мягче сказать, был ещё тем козлом, однако, они без раздумий отдали бы за него свою жизнь. Впрочем, как и он за них.
Почему мамаши, а не мамаша? Просто у меня две матери. Да, конечно, биологическая мать у меня одна — это Бель Морган, но воспитывала меня как она сама, так и её лучшая подруга Пруденс Меллори. Мы вообще жили одной большой семьёй. Да-да, речь идет о знаменитых спутницах Дока Вайта, тех самых «медных королевах» Монтаны. К слову, папаша так и не женился официально ни на одной из них, но не суть.
Конечно, я получил свою долю наследства и немалую, хватит не только мне, но даже моим внукам, но… но, как уже говорил, я пошёл своим путём. Доля передана на управление семье, доходы аккумулируются на специальном счёте, но я не использую эти средства.
Почему?
Потому что я привык добиваться всего сам. Говорю же, в папашу пошёл.
— Прошу мистер Белофф… — Морана присела в книксене и поставила на стол поднос с дымящейся чашечкой.
И застенчиво потупилась.
Морана Маклафлин — моя медсестра. Замечательная и умная, исполнительная девушка, великолепный специалист, со временем из неё получится великолепный врач. Скромная и застенчивая, правда, как по мне, уж слишком скромная и застенчивая. Она ирландка, о чём подсказывают рыжие как огонь волнистые волосы и жутковатый ирландский говорок.
— Спасибо Мора, — я ещё раз улыбнулся. — Можешь быть свободна до понедельника. Я сегодня уже сам управлюсь.
— Спасибо, мистер Белофф… — Морана замялась и, запинаясь на каждом слове добавила. — Я могу… могу остаться… если вы пожелаете…
