Качали головой почтовики, качал головой сам шеф лагерного склада, когда ему показали ее.
А офицер, который долгие годы ведал распределением лагерной почты, Коблер, штурмфюрер СС Коблер, сказал, что, раз его люди получают такие посылки, значит, не все в порядке и он совсем по-другому вел бы войну и вообще о чем думают эти поляки. Он сам — как всем хорошо известно — питался последние годы овощной похлебкой и серым хлебом с маргарином и лишь в исключительных случаях ливерной колбасой, в которой полно отрубей. Пусть поживее уберут эту пакость с глаз долой! И чтобы не пропала по дороге! Если номер 886021 уже вычеркнут из списка, посылка в целости и сохранности должна вернуться на склад.
Поскольку был уже поздний вечер — почта в лагерь прибывала после обеда, и, прежде чем ребята со склада успевали пометить номера, которые предварительно следовало еще отыскать в картотеке, и облепить посылки соответствующими треугольниками, проходило добрых часа три-четыре, ведь быстро только сказка сказывается, а время-то бежит, — пришлось раздачу писем и посылок отложить до следующего утра.
И тогда все это будет отправлено на соответствующее «поле», в указанный барак, так чтобы каждый номер получил то, что ему положено. Сегодня 23 декабря, значит, завтра сочельник и все в лагере узнают, что если только о них не забыли родственники, то начальство наверняка не забудет, и что почта в предпраздничные дни работает четко.
Не было это время легким для лагеря, и зима была нелегкой, эта последняя зима войны. Небольшой лагерь, организованный для нужд каменоломни в горах Тироля на второй год победоносных наступлений, был рассчитан на 20 тысяч человек. А между тем под давлением обстоятельств в лагере, небольшом лагере, который совершенно не был к этому приспособлен, очутилось 80 тысяч человек. А все потому, что с востока из прифронтовой полосы без конца прибывали новые транспорты и людей этих надо было куда-то девать. Вот и свозили их сюда. Впрочем, и другие лагеря были вовсе не в лучшем положении.
Итак, посылка для номера 886021, огромная посылка, поступившая 23 декабря 1944 года, могла быть вручена ему только на следующий день.
Так оно и случилось.
В седьмом часу утра ребята со склада погрузили всю почту на тележку и под наблюдением капо Энгеля повезли ее по баракам, выкрикивая на ходу номера заключенных, которым было что-либо прислано.
Посылку обычно вручают и открывают в присутствии номера и старосты барака — и это всегда отнимает какое-то время, но, поскольку при случае можно, разумеется, что-либо купить или продать, проволочка эта приятна и желательна. Вот только капо Энгель сегодня не в духе: то ли утром суп пришелся ему не по вкусу, то ли он объелся луком, который дал ему шеф склада, когда выяснилось, что номер — получатель лука — вычеркнут из списка, кто его знает. Так или иначе, он подгонял вовсю, и ребятам со склада осточертела эта нынешняя бесполезная раздача почты.
