Шурик все понял. Их вели. Весь их план не стоил ни копейки.
–Когда твоему другу позвонили, мне поступил сигнал. Я включился и понял, что дело серьёзное. Мы вызвали экипаж и рванули по адресу. Вовремя успели. Мог бы и не застать друга. Живым. Он должен был кокаиновому королю кругленькую сумму. Весь ваш куш не спас бы его. На счётчик поставили. Мы вовремя подоспели, жив остался. Повязали братву. Должен он нам. И тебе. Ты ему Звонил , когда мы по лестнице поднимались. Шли по радиосигналу, понимали, что где-то здесь, но где именно?
И вдруг звонок. Правда, сразу выключили, но мы успели сообразить этаж. Ворвались. В общем, спасли твоему другу жизнь. Хоть и сидеть будет, зато живой.
–Кстати, он в соседнем отделении.
Вовка лежал на кровати. Рука его была в наручнике, за дверью стоял полицейский.
Неожиданно дверь распахнулась и в лучах заходящего солнца он увидел мать. Маму. Она растеряно огляделась по сторонам, щуря близорукие глаза , прежде чем увидела его, лежащего с пристегнутым наручником к металлическому каркасу кровати.
Порывисто подошла, присела рядом. Уткнулась в его пропитанную потом футболку и он услышал, как задрожали ее плечи.
Ничего, – сказал он, гладя ее по пепельным жестким как проволока волосам. -Не плачь, мама.
И льющиеся бурным потоком невесть откуда взявшиеся слёзы, как будто стирали долгие- долгие годы их нелюбви.
