– Вы что-то страшное увидели? – спросил Никник.
– А в-вы разве не видели? – еле выговорил потрясенный Иван, указывая на экран, перед которым они сидели.
– Нет, конечно. Это было ваше и только ваше кино. А другие видят совсем другое. И какие впечатления?
Ошарашенный Иван никак не мог подобрать нужные слова:
– Это… Это катастрофа была… Что-то ужасное! Там Кремль рухнул, понимаете? Совсем…
Никник кивнул:
– Понимаю, как мне кажется. Знаете, Иван, победить в той войне мог только народ, большинство которого ощущало свою правоту, борясь «с фашистской силой темною». Но «сила темная» была, к сожалению, не только фашистской, а и советской, к нашему великому горю. А став агрессором, наш народ моментально утратил бы это самое чувство правоты, перейдя на сторону тьмы, которая бы его и поглотила. Нет, я не мистик, но иначе все это коротко не определишь, как вы понимаете.
– А вы знаете, что видели на этом экране другие? – спросил Иван.
Никник помедлил с ответом, но все-таки сказал:
– Да, Иван, знаю. Вернее так, что-то знаю, а о чем-то догадываюсь.
И по его интонации Иван понял, что расспрашивать дальше бесполезно.
37.
Иванушка стоял на берегу широкой реки. Значительно похолодало и над рекой поднимался легкий пар. Вода в реке имела свинцовый оттенок и текла неестественно медленно, словно готовясь остановиться и застыть. На противоположном берегу высились заснеженные руины какого-то грандиозного сооружения – колонны, полуобвалившиеся арки, куски стен с громадными вертикальными окнами и высокими многоярусными порталами, множество никуда уже не ведущих лестниц. На фоне серого неба все это выглядело величественно и пугающе одновременно. Великаны что ли строили, подумал изумленный Иванушка. У подножия руин на самом берегу замерзающей реки ему померещились какие-то мелкие по отношению к нечеловеческим масштабам развалин постройки. Пар, поднимающийся от воды, мешал Иванушке хорошенько эти постройки разглядеть, но он был почему-то уверен, что это какой-то городок, ну или что-то в этом роде. Оглядевшись по сторонам, Иванушка не увидел ни моста, ни какой-нибудь лодки. И как же мне теперь быть, расстроился Иванушка, а потом, сам не зная зачем, подошел к самому краю берега, присел на корточки и тронул воду рукой. Под его пальцами вода немедленно остановилась, превратившись в лед. Иванушка надавил на лед и почувствовал, что он такой крепкий, как будто вода промерзла до самого дна. Удивленный Иванушка решился на этот лед наступить. Лед под ногой был крепок, и тогда Иванушка сделал еще один шаг. Площадь замерзшей воды расширилась. Ого, подумал Иванушка, я что ли замораживаю реку? Так оно и было. Иванушка шел, и вода
