– Правда, что цадики запрещают женам хасидов надевать цветную одежду, а девицам не позволяют завивать волосы? – однажды спросила Ревекка.
– Был такой раби, да не в Божине, слава богу, – ответила Двора.
– Нам повезло: отцовский цадик раби Айзик всегда говорит: “Дочери Израиля должны украшать себя!” – добавила Маргалит.
– Либерал! – вырвалось у Ревекки.
– Зато раби Меир, нашего Берла наставник, чересчур строг, – заметила Пнина.
– Вот и хорошо, Берл легкомыслен, – вздохнула Двора.
– Как-то в Берлине ехидный раввин спросил меня, отчего это царь Соломон среди тысячи жен не узрел ни одной достойной? – воскликнула Ревекка, приготовившись выказать остроумие.
– Желающий тысячу жен не заслуживает достойной! – выпалила Маргалит и была награждена уважительными взглядами матери и сестры.
– Вот и я ответила в том же роде, – пролепетала потухшим голосом гостья.
Ревекка радовалась любопытству собеседниц и, как могла, старалась простецки описать претенциозных берлинских просвещенцев. Хозяйки дивились западной свободе и охали и завидовали втайне. Гостья же внимала свежим закоснелым придумкам хасидского житья-бытья и делилась с братом добытым знанием, ибо Ицхак не только коммерсант, но и сочинитель книги о хасидах.
3
Вечер пятницы. Горят зажженные Дворой свечи. Авигдор с сыновьями Довом и Берлом и примкнувшим Ицхаком ушли в синагогу. Дом готов к встрече субботы. Женщины ожидают возвращения мужчин.
– Позвольте-ка, молодые мои товарки, поведать вам историю нашей с Авигдором любви! – воскликнула Двора.
Нежная мечтательная Пнина и деловитая решительная Маргалит слыхали и прежде любимую матушкину байку. Просвещенная рассудочная Ревекка, коей предназначался рассказ, навострила уши, ибо повесть о счастливой любви слаще меда девичьему сердцу.
– Ангелы небесные прославились меж людей прозорливостью, сведя меня и Авигдора с младых ногтей наших, – начала Двора.
Ревекка уселась поудобнее, впилась глазами в рассказчицу.
– Мой отец, мир праху его, был садовником. Девочкой я любила обихаживать грядки и деревья, что окружали дом. Авигдор, сверстник мой, ходил в хедер мимо наших ворот. Волшебная теплая сила влекла нас, детей, друг к другу. Он останавливался, глядел на меня, и я глядела на него. Разговаривали о важных пустяках, стоя по разные стороны невысокой живой ограды.
– Так запросто дружили мальчик и девочка? – удивилась Ревекка.
– Мы были малы, чтоб стесняться, и взрослые смотрели на нас, улыбаясь. Мы срезали с яблони ветки, ставили в воду, а как появятся корешки – высаживали в землю. Растили наш собственный сад.
