Ему стало спокойнее.
Джонатан вздохнул, вытерся, вышел из душа и посмотрел на часы. Было все еще раннее утро. Самое время заняться бумагами, потом отправиться в Академию. А там… Пожалуй, хоть он и не привык этого делать, ему надо извиниться.
Кьяра.
Я медленно шла по улице, время от времени прикладываясь к стаканчику с любимым карамельный маккиато из Старбакса. Все обязательные занятия на этой неделе уже пройдены; а значит, можно было появиться в академии в полдень. Потому я никуда не торопилась.
Но и дома не сиделось.
В голове было пусто и гулко. Вряд ли из-за того, что меня снова мучила бессонница - я могла не спать без особого вреда для себя по несколько суток. Просто после эмоционального шторма наступило затишье; и не могу сказать, что оно мне нравилось. Уж слишком близко я была от того, чтобы спрятаться за стеной безразличия. А я не любила прятаться.
Джонатану не стоило на меня орать, но во многом он был прав. Нельзя выбирать, перед кем раскрываться, а перед кем - нет.
И пусть у меня и были причины, чтобы поступать именно так: я боялась, что страсть помешает мне танцевать и…
Похолодела и резко остановилась, невзирая на недовольные окрики прохожих, вынужденных поменять траекторию движения; я осознала, в чем именно только что призналась самой себе. Отпрянула от раздраженной толпы и уселась на ступеньках какого-то магазина.
Раз слишком сильное чувство стало для меня помехой и я уже не могла танцевать так, как умела, что потом, в нужный момент, не помешает мне другое, не менее сильное чувство - паника, например?
С каких это пор я боюсь? Всю осознанную жизнь в каждой спорной ситуации я действовала из любви. Это был осознанный выбор - каждому приходится его делать. Поступать с любовью или со страхом, выбирать между тем, что нам хочется и тем, что нужно. На что мы могли бы дерзнуть, поверив, и полюбив себя, и тем, что нам остается, когда боимся двигаться дальше. Выбирая то, что любим - движение вперед, танец, наслаждение - мы никогда не проигрываем, в конечном итоге, потому что только так можно изменить жизнь. Страх на изменения не способен, он тащит в прошлое, вынуждает оставаться на месте, в состоянии ложной безопасности, что вовсе не защита от неудач.
Именно страх управлял мной последние дни. Он умудрился застлать мне глаза настолько, что я отказалась от Танца, да еще и подавила себя и свои чувства. С чего меня вдруг начало беспокоить, заметят ли что-то мои сокурсники или Джонатан? Я же не собиралась нападать на него на глазах у изумленной публики - даже если кто и ощутит мои желания, то только как часть танца. Потому что я в состоянии сделать их таковыми
