Уже вечером, поспе еще одной прогулки, как только мы с Вовой пытаемся открыть двери, я понимаю, что Дима уже дома.
Я хмурюсь, и звоню в звонок. Раз, другой, третий. Тишина и только глухая ругань за дверью.
Все это мне не нравится. Внутри все холодеет от нехорошего предчувствия.
Стучусь, надеясь что Диму никто не убивает или нас никто не грабит.
Наконец после пяти минут долбежки, дверь открывается, и в меня почти врезается муж. Живой и невредимый, но несколько потрепанный.
— Что происходит? — требовательно спрашиваю я, и вижу как Вова рвется к Диме. Тот его поднимает на руки, коротко целует
в щеку и тут же опускает на пол. И тут я замечаю в руке мужа большую спортивную сумку, а на плечах спортивный костюм, в котором он обычно ездит за город.
— Дима?
— У меня тут командировка наметилась. Надо срочно одно дело уладить. Я позвоню.
Он хотел потянутся к моей щеке, но тут вдалеке спышаться мигалки и глаза Димы широко раскрываются, словно за ним уже гонится стая всадников апокалипсиса.
На меня тяжестью накрывает осознание.
— Дима, что ты сделал?
— Ничего, ничего, — говорит он быстро и сбегает по лестнице.
Подъездная дверь с шумом врезается в стену, оглушая стреляя в мозг паникой. Я не могу двинутся с места, и только заглядываю квартиру, понимаю. Дима собирался в попыхах.Все перевернуто. Даже детские игрушки валяются по всему дому.
Слышу шум быстрых шагов, отдающийся от стен коридора эхом. Поворачиваю голову, прижимая сына к себе ближе и вся сжимаюсь.
Снизу наверх поднимаются офицеры полиции при полном параде. Двое из них сразу идут в квартиру, а один прямо ко мне.
— Олеся Романовна? Вы обвиняетесь в краже особо крупных размеров.
Я только открываю и закрываю рот, слушая нелепые обвинения в свой адрес.
Нет, нет, нет!
- Нет!- сразу срываюсь на крик, когда ревущего Вову забирает на руки какая-то полная женщина в сером костюме с погонами.
Реву белугой, когда меня с позором, ведут вниз и сажают в полицейскую машину.
Надо успокоиться. Надо. Надо. Надо просто все объяснить, просто сказать, что я ни в чем не виновата.
Слышу название компании «Андерсон» и прикрываю глаза от ужаса. Кто-то обокрал компанию Прохора. Обвинили меня.
Прохор тоже будет думать, что это я?
Хотя, может быть еще есть надежда, что все образуется?
Не образовалось. Меня долго допрашивали, долго не говорили, где Вова, долго пытались выяснить, где украденные пять миллионов рублей.
Оказывается, что кто-то вошел в систему по моей карте доступа. которая всегда лежала в дамской сумочке, и взломал финансовую линию, перевел деньги на мой счет и на следующий день снял эти деньги.
