Хватаю ее мягкие мочки ушей и натягиваю рот на член, чувствуя горячую узость горла, ее мычание, и как нос упирается в лобок.
Отпускаю, с громким стоном, даю отдышаться, снова толкаюсь членом в рот.
Ей неудобно, она упирается руками.
— Не мешай, я все равно тебя полюблю в рот!
Шлепаю по рукам и снова начинаю толкаться глубже.
Еще. Еще. Еще.
Вталкиваюсь по самые гланды и держу голову у яиц, рычу выстанывая:
—Траханная шлюха! — и почему от простой ебли в рот, так штырит, почему мне не хочется отпускать ее ни на шаг.
Почему с ней любой оргазм превращается в феерию чувств и эмоций, почему любая фантазия даже не приближается к реальности?
Толкаюсь в рот на нереальной скорости, рычу как долбанный орангутанг наконец кончаю, кончаю, кончаю обильно заливая спермой сладкий маленький ротик, держусь внутри, заставляя проглотить все.
Резко отталкиваю от себя и она отшатывается и почти падает назад, задержавшись на локтях.
Смотрит стыдливо, такого мы еще не практиковали, и розовые щечки будоражат меня еще больше. Сколько ей лет?
Особенно заводит как она медленно, с наслаждением, слизывает сперму с губ.
Невероятно хороша.
Такой бы видеть ее постоянно.
Наклоняюсь и глажу пересохшими губами ее липкие губы, целую нежно, так что она хнычит и закидывает мне руки на плечи, гладит, поднимает вверх, прочесывает пальцами волосы.
Чувствую свой вкус, целую глубоко, потом спускаюсь ниже. Нахожу вишенку соска и чуть сжимаю губами. Она изгибается от ласки, задевая бедром еще твердый член.
— Прохор.
— Да, девочка, а сейчас тебя ждет награда.
Беру, оказавшийся рядом персик, и делю его на четыре части, одну кладу ей в рот, заставляю проглотить и показать язык, что все съела.
Другой долькой вожу по влажной плоти плоти, взбухшему клитору собираю смазку и беру в рот себе, ощущая это невероятное смешение вкусов.
Облизываюсь и наконец, наклоняясь, вкушаю главный десерт на сегодняшнем пиру порока.
Провожу языком по одной складке, потом по другой, ласкаю клитор и повторяю сакральное действие.
И так по кругу, снова и снова, пока Олеся не начинает вскрикивать и сжимать мне волосы сильнее и уже бедрами покачивать в такт движений языка.
— Да, да, как же это приятно, — шипит она сквозь стиснутые зубы.
Вылизываю долго со вкусом и удовольствием, а затем толкаю два пальца в дырку. Охренеть, как там мокро.
Не влажно, а именно мокро. И чавкающие звуки трахающих промежность пальцев сносят крышу.
— Бляяя, — рычу я усиливая давление языка, как и скорость пальцев. Трахаю. Ебу. Выебывыю. А потом вытаскиваю пальцы, чтобы найти еще более узкое отверстие, обвожу розовую дырочку.
