Господи, и он ведь серьезно верит, что на него западет любая. Может и западет, до первого траха.
— Вот и иди, религию открывай, а меня не трогай.
— Да пошла ты, потом еще приползешь, когда вибратор сломается.
Вот и поговорили. Я продолжаю сжимать тряпку, а он преспокойно садится на диван.
Просыпается Вова и я бросаю все и бегу к нему. Чуток глажу, пою и, устало вздыхая иду домывать проклятущий пол.
Домашние обязанности давно превратились в кабалу. Особенно когда Дима, идя в ванную снимает носки с трусами и бросает их на пол.
Действительно. Я же подниму. Сколько бы не говорила, ругалась. Бесполезно. А мне высказывает за разбросанные игрушки. В пример маму свою приводит. Она у него конечно домохозяйка — высший класс. У той всегда все блестит и переливается. Недаром, от нее такой идеальной, дети в Москву сбежали.
Что же делать?
Цели были да, вот только ждать несколько месяцев было уже невмоготу. А идти некуда.
Подруги из нашего города по телефону дурой меня называют. Мол, чего тебе еще надо. Деньги мужик приносит. Не пьет, не курит, спортивный, высокий.
Ну, в сравнении с их деревенскими-то конечно. Те и пуза к тридцати отрастили и побухивают, но зато жен трахают качественно. Парадокс.
А те и рады лишний раз хвастануть, но при этом умудрился пожаловаться.
Получаю вдруг сообщение от Прохора.
И как с души камень.
И на сердце распускается цветок наслаждения.
Грубость босса лучше любой «ласки» мужа.
«Завтра возвращаюсь. Вам не нужно сходить в магазин?»
Завтра суббота и я понимаю его с полуслова. Никогда еще при слове «магазин» я так не возбуждалась. Сердце сразу рвется из груди, а внутри живота сжимается сладкое предчувствие.
Уже завтра.
Завтра я его увижу.
В первый раз в жизни я была рада утреннему звонку матери Димы, Анны Владимировны.
Она решила соблаговолить видеть нас в гостях.
Ну, вот никак иначе не скажешь.
— И чем ты будешь одна заниматься? — недовольно бурчит Дима, когда я провожаю их с Вовой на такси. Машину мы давно уже продали.
— Схожу в бассейн.
Здесь Дима проявляет удивительную «чуткость» и произносит:
— Смотри, чтобы море за берега не выплыло, когда танкер погружаться будет.
Думаю, не надо объяснять, кто здесь танкер.
Тем не менее к маме он всегда ходит только с Вовой... давая мне возможность побыть в одиночестве. Но это тоже делается не из доброты душевной. Он вину заглаживает.
Его мама обвиняла меня в том, что Вова не от Димы. Он видите ли не с карими глазами, как сынуля ее родился, а с голубыми. И волосы не темные, а светлые.
