– Весь в тебя, любимая, – Лев подался вперед, поцеловав жену в висок.
Когда началась война Лева не дождался призыва, записался добровольцем, прошел небольшую переподготовку и вскоре попал на фронт. В то время немцы хорошо отлаженной машиной, как катком шли через Украину. Красная Армия терпела поражения, войскам приходилось отступать. В октябре сорок первого года немцы уже были под Донецком. В этой мясорубке погибли больше ста пятидесяти тысяч красноармейцев. Их рота попала под артиллерийский огонь. Не так себе войну новобранцы представляют: пыль, грязь, грохот. Развороченные тела, там отдельно валяются кишки, там чья-то нога. Некоторые убитые взрывом были похожи на выпотрошенные пустые мешки, будто из них взрывной волной выдернуло все кости и мякоть, так вот они и лежат вровень с землей. Тогда из Левиной роты остались в живых 39 из 269 солдат, а его самого полуживого доставили в прифронтовой госпиталь. Льва сильно посекло осколками, ногу разворотило, ее врачам пришлом ампутировать. Затем, находящегося в тяжелом состоянии бойца эвакуировали с медицинским эшелоном в Ростов. Периодически раненый приходил в себя: его неясный взгляд был обращен в пустоту.
– Наденька, жизнь моя, береги Костю, вы все, что у меня есть. – потом Лев снова успокаивался и затихал. Когда состояние стало стабильным долечиваться Льва Гаций отправили домой.
Сейчас этот исхудавший человек сидел и винил себя, винил в том, что выжил, винил, что долечиваться приехал к родным.
В то время события на фронте жители Ворошиловска узнавали из сводок «Совинформбюро». Эти сведения опаздывали или намеренно искажали события, может быть, некоторым жителям хотелось верить, что их дом беда обойдет.
– Вера, вам с Костей надо уезжать, я немножко приду в себя, окрепну и тут же приеду к вам! – до Левы доходили слухи, что немцы к Евреям беспощадны, но Вера была неотступна – она больше не хотела расставаться с мужем.
В августе 42 года начала бомбить авиация, город был охвачен пожарами. Где-то в селе Михайловском гитлеровские войска разбили последний очаг сопротивления и беспрепятственно вошли в город. Вот тогда дядя Толя уговорил семью Таций временно укрыться у него хотя бы на неделю. Но видя те беззакония, которые немцы творили в городе, стало ясно, что заточение должно продолжаться.
Дядь Толя, их спаситель и теперь единственная надежда выезжал на сельскохозяйственные работы с трудовым рабочим отрядом, созданным новым оккупационным правительством. Благодаря этому Анатолий Борисович имел возможность добыть некоторые продукты для ставших теперь родными, вынужденными поселенцами его подвала.
