— Обратил на это внимание вчера за ужином. Ты пила только один сорт пива, — сказал он, кивнув головой в сторону моего любимого напитка.
И тут он снова начал меня бесить тем, что заметил то, на что большая часть мужчин не обратила бы внимания. Я исправила своё мнение о нем.
Глупая, вдумчивая, внимательная задница!
К счастью, наш разговор приобрел более приятный оборот, когда он позволил мне самой заказать обед и следующую порцию напитков. Хотя, он настоял на том, что за всё платит.
— Я более чем в состоянии оплатить напитки, — сказала я ему, подняв брови и проведя руками по бедрам. Возможно, кому-либо другому я показалась бы сучкой, но он нашёл это забавным.
— Мужчина никогда не позволяет своей женщине платить за что-либо, детка, — сказал он мне, и по тону было понятно, что лучше не спорить.
Стоять, когда я, чёрт возьми, стала «его женщиной»? Для первого свидания это звучало очень громогласно!
После еды мы немного выпили, и перешли черту легкой непринуждённой беседы. Присутствовала комфортная тишина, которую не нужно было заполнять разговорами.
— Как долго ты работаешь в спецназе? — я полагала, что должна это спросить немедленно, чтобы потом было над чем подумать.
— Примерно шесть лет. А как долго ты работаешь татуировщиком? — его ответ был кратким. И он снова перехватил руль управления беседой в свои руки.
— Впервые я сделала свою татуировку в восемнадцать лет на этом месте, — я указала на татуировку на своём бицепсе, — после этого меня словно поймали на крючок. Я начала обучение. Без оглядки, — он схватил меня за руку и посмотрел на татуировку немного ближе, прикосновения его грубых мозолистых пальцев заставили меня покраснеть.
— Двигатель? — спросил он, поднимая брови.
— Мой папа и я собирали машины с нуля — это было нашим делом. У нас всегда был старый двигатель, который нужно подправить.
— Cobra? Ты собирала её? — я увидела, что он рассматривает мою машину, словно оценивая.
— Да, это заняло шесть месяцев, но она стоит каждой секунды.
— И обуви? — спросил он, наклоняя голову немного в сторону. Посмотрев на свою татуировку, я улыбнулась. Это было мило, старый автомобиль с сидениями, подстроенными специально для высокого каблука. Конкретно эта часть была моей.
— У меня есть небольшая навязчивая идея насчёт каблуков. Ладно, насчёт любой милой обуви, — пробормотала я, глядя вниз на стол.
— Мне нравится твоя обувь: она делает твои ноги бесконечными.
Я попыталась направить разговор в обратное русло, спрашивая о его работе. Он рассказал немного, но как бы я не интересовалась, мне удалось узнать о Мэйсе совсем мало, помимо того, что он много ездил в командировки, и последняя затянулась на два года. Существовало что-то успокаивающее в том, как он говорил на эту, почти болезненную, тему. Он дошел до той точки, когда косвенно намекнул мне на то, что тема закрыта. Могу сказать, что он не любит говорить о себе. Постоянно направлял разговор на меня и отвечал вопросом на вопрос, чем раздражал меня. К счастью, Мэйс предложил поиграть в бильярд.
