Еще через два дня на краю леса появились всадники Ордена. Судя по всему, они заприметили возникшие рядом с деревней укрепления, поскольку не стали приближаться к поселению, а немного постояв на недосягаемом расстоянии, снова скрылись в лесу.
Вражеских всадников заметили и в отряде Вильгельма. Из-за чего дружина была приведена в боевую готовность. В башне выставили лучников, которые дежурили, сменяя друг друга, круглые сутки. Рыцари также находились на чеку.
Штейнц не заставил себя долго ждать. Он предпринял нападение на деревню в ту же ночь. Конный отряд численностью не менее пятидесяти всадников стремительно помчался к деревне, стараясь обойти частокол. Это были тяжеловооруженные рыцари. Они скакали с копьями наперевес. Но пройти мимо укреплений было никак нельзя. В этом и был расчет Вильгельма. Поэтому, как только всадники поравнялись с башней, на них полетел целый град стрел. А из-за стен укрепления наперерез врагу выскочил конный отряд.
Всадникам Карлоса пришлось сбавить ход и ввязаться в схватку с внезапно появившимся неприятелем. Они превосходили по численности отряд Вильгельма, но оказались незащищенными перед лучниками, стрелявшими из башни. Да и не ожидали они такого неожиданного отпора. Поэтому, потеряв инициативу, они начали отступать обратно к лесу. Конный отряд Вильгельма не стал долго преследовать врага и вернулся обратно в укрытие. В этом коротком бою не обошлось без потерь. Лабберт оказался тяжело раненным, а оруженосец Венделя был убит. Вылазка Штейнца скорее всего носила характер разведки боем. Поэтому, Вильгельму стоило ожидать нового более подготовленного нападения.
— Ирбиз! — громко позвала женщина, вышедшая из избы на крыльцо. На ее крик отозвалась девушка, выливавшая из деревянного ведра в корыто какую-то густую жижу. Двое упитанных поросят, толкая друг друга боками, уже опустили свои пятачки в еду и громко почавкивали. Девушка выпрямилась и вопросительно посмотрела в сторону крыльца. Ее стройная фигура с толстой косой до самого пояса могла покорить любого мужчину. Черные как бусины глаза сверкали озорными огоньками. На первый взгляд ей было не больше двадцати.
— Пойди к отцу и отнеси ему обед, — дала указание мать девушки.
Отец Ирбиз был рыбаком. Он вместе с другими мужчинами из деревни ходил в море на лодках, сделанных из ивовых прутьев, обтянутых бычьей кожей. Лодки имели по одной мачте, на которой крепился косой треугольный парус.
