– Решил, наконец, поддаться соблазну?
– Не до конца. От секса я ещё иногда могу отказаться. Но боль меня завораживает. Перед ней мне не устоять.
– Своя боль или чужая?
Ливиан смерил её дразнящим взглядом:
– Твоя боль меня точно не привлекает. В отличие от той, которую ты можешь дать мне.
Их взгляды встретились, и Сандра ощутила странный жар.
Его лицо казалось тёмным. Профиль, чёткий, как на камее, копна густых волос, чёлка, спускающаяся на острые, словно у рыси, глаза.
Сандре вдруг открылась простая истина. Разница между остальными братьями и Ливианом в том, что ни один из них не будил в ней ничего… настолько тёмного, настолько звериного.
Глядя на Ливиана она ощущала себя Кингом. Со всеми вытекающими последствиями. И это её пугало до состояния лютой ярости. Но хуже всего, что Ливиан понимал её чувства. Стоило появиться кому-то третьему, и он держался с безупречной вежливостью и предупредительностью, никогда не глядел на неё так, как смотрел наедине.
Как глядел сейчас.
Зверь жил в их душах, в клетке, под замком, на поводке, без пищи – но жил. И ничего с этим было не поделать.
Ливиан придвинулся ближе, так, что Сандра всей кожей ощутила жар, идущий от его кожи и горьковатый, пряный запах одеколона. Встал так, что его правое плечо коснулась её левого, а лица разделяли какие-то несколько жалких несколько дюймов.
Волосы, стоило вздохнуть поглубже, переплетались между собой – его, чёрные, как крыло ворона и её сверкающая перламутром платина.
– Как долго ты будешь отрицать правду? Ты хищница, Сандра. Как и все мы. А хищникам нужна кровь. Мы оба жаждем одного и того же. Так почему мы должны себе в этом отказывать?
– Не понимаю, о чём ты.
Против воли, грудь её волновалась. И она чувствовала, как участилось и его дыхание тоже.
– Что ты мне предлагаешь? Трахнуться?
– И это тоже, если захочешь. Но это не обязательный пункт программы.
– О! Так там целая программа намечается? Как интересно? А тебя не смущает то, что я твоя родная сестра?
– Честно? Боюсь, мой ответ тебе не слишком понравится, Сандра. Нет, меня не смущает. Спасть с сестрой вряд ли противоестественней, чем спать с братьями.
Лёгкий флёр сексуального возбуждения, окутывающей, словно туман наваждения, рассеялся.
– Что ты сейчас сказал?! Ах ты, лицемер! Значит ты и Энджел…
– Ну при чём тут Энджел?
Сандра осеклась на полуслове. В голове её замелькали обрывки мыслей. Весьма напряжённые отношения между Артутом и Ливианом она всегда рассматривала как нечто, что зеркально отражало её отношения с братом-близнецом: брутальный Ливиан не принимал пылкой страсти между Артуром и Энджелом – это казалось вполне естественным.
