Энджел тяжело дышал, глядя ей в глаза.
– Заставь меня это сделать, дорогая сестричка. Ты же теперь ведьма? Продемонстрируй свои новые возможности.
– Ты уверен в том, о чём меня просишь, Энжи? Что ты хочешь, чтобы я сделала? Отшвырнула тебя, как шкодливого щенка?
– А ты на это способна? – подначивал он. – Ну, вообще-то… может в твоём арсенале что поинтересней найдётся? Рискнёшь и меня превратить в такое же милое зомби, что ты сотворила из нашей милой мамочки?
– Я не сотворила из неё ничего нового. Лишь подчеркнула жирной линией то, чем она и так всю жизнь являлась – тупая, похотливая, безмозглая гадина. А теперь убери от меня свои чёртовы лапы, ублюдок, пока я не вырвала их тебе с корнем. Любишь кровь и новые грани боли? Надеюсь, её тебе хватит, пока они прирастут обратно? Или новые вырастут, как у ящерицы хвост?
– Рискнёшь провести опыт?
– Я-то да. Руки ведь не мои. К тому же, они тебе не так уж и нужны, поскольку ты и думаешь, и делаешь всё задницей.
Сандра отпихнула от себя Энджела.
Он не сопротивлялся. Его заметно штормило. Не хотелось думать, от кайфа или от боли. Сам нарывался на то и другое, вот сам пусть и расхлёбывает. Она не намерена была никого жалеть или щадить.
Поднявшись по лестнице, Сандра наткнулась на Ливиана, едва сдержавшись, чтобы не застонать от досады.
– Что ты-то здесь делаешь?
– Наблюдаю за вами. Интересное зрелище. Всё ждал, проскользнёт между вами искра эрота или нет.
– Тебя бы что порадовало?
Сандра никогда не боялась Энджела. Как бы несдержанно он себя не вёл, как бы ни ярился, он всегда оставался её братом-близнецом, для которого она свет в окошке.
Но от Ливиана она старалась держаться подальше. При всей его сдержанности и показном спокойствием Сандра всегда чувствовала зверя, сидящего на очень коротком поводке. Ливиан частично укрощал, частично прятал свой нрав. Но в серых глазах, которые отчего-то упрямо запоминались чёрными, было что-то опасное.
То, чего не было ни у Энджела, ни у Артура.
На Ливиане был тяжёлый тёмно-бордовый халат, под которым ничего, кроме голого, горячего, мускулистого тела. Худого и жилистого. И в глазах, волчьих, жёстких, равнодушно-плотоядных, горел насмешливый огонёк, когда, повернув голову, он, не мигая, нацелился ей в лицо.
– Мне всё равно. Хотя… вру. Не всё равно. Но наблюдать было интересно.
– И ты за этим встал с постели? Чтобы понаблюдать за мной и братом?
– Я ещё не ложился.
– А как оказался здесь? Зачем пришёл?
– Просто ещё не уходил, – насмешка в его голосе сделалась тяжелей и осязаемей. – Я не спускался, Сандра. Я поднялся. Ты не думала, что для одного Энджела крови и мяса внизу осталось многовато? Мы развлекались вместе.
