Татьяна, оператор
Когда Романа Бондаренко убили, люди шли, приносили цветы. Мы были в кольце этих черных людей. Сильная скорбь и презрение к этим черным людям. Тогда уже ни у кого не было иллюзии, что они перейдут на нашу сторону.
* * *
Выйдя из метро, слышу знакомые звуки — это «Муры» («Стены рухнут»). Останавливаюсь, удивленный, что студент под носом у ментов играет на баяне гимны протеста. Мимо по проспекту едет длиннющая колонна военной техники. Парень пристально глядит в идущую из метро толпу, встречаясь взглядом с каждым, кто на него посмотрит. Это сообщение. Я вижу ответные взгляды, сыплются деньги, иногда кто-то поднимает кулак или показывает знак V. Я спрашиваю, сколько людей понимают, о чем именно он играет. «Все понимают. Ну половина, по крайней мере».
Глава 12
Ябатьки
Сторонников Лукашенко лично никто не знает. Наконец мне дают телефон одного знакомого, церковного регента, который согласился поговорить. Звоню:
— Да о чем говорить? Мы во всем поддерживаем нашего президента. Поддерживали и будем поддерживать, вот и все.
— Ну, может, подробнее поговорим?
— Да нет, знаете, я с женой посоветовался, я опасаюсь все-таки. Мало ли, посадят еще.
Данила, музыкант
У меня много друзей таких, ментов в основном. С ними очень сложно диалог вести, потому что им сказать-то нечего. Если начнешь копать, факты говорить, вызовешь ярость: «Ты что, с бчбшниками? Они же хотят продать нашу родину Польше!» У них все просто в жизни: враги вокруг, стервятники, а есть батька, он как отец родной, нас под свое крыло [берет]. Это не расчет, а тип психики, желание власти над собой — справедливого, мудрого, строгого хозяина.
В личном плане они каким-то образом синхронят с Лукашенко. Это добрые и жестокие люди. Максимально добрые — и в то же время могут тебя избить. Они становятся очень религиозными, среди них много фанатов «Гражданской Обороны». Психология: если не любишь — убью. Люблю родину, а врагов зарежу. У меня знакомый есть, боксер, очень религиозный. Русская идея, подвиг какого-то христианина, который взошел на крест. Он военный, за Сталина, Сталин святой, самоотверженность. Для них насилие — праведное. Желание показать, кто тут сильный, подавить. Ты враг — значит, у тебя нет голоса.
Глава 13
Депрессия
Ольга, актриса
Эти скачки вызывали воодушевление и разочарование, но настоящий страх пришел позже, когда стало понятно, что нас собираются перебить поодиночке. Стали арестовывать всех причастных к кандидатам или активных — и с огромной жестокостью разгонять марши.
