Мой собеседник заглянул в клочок бумажки со странным телефонным номером (помните, я рассказывала, как мы с подругой терялись в догадках, откуда поступил звонок, потому что в Москве не существует ни районов, ни сотовых компаний с такими номерами?) и в ту же секунду радостно воскликнул:
– А-а! Ну, конечно! Это ж вам с таксофона звонили! С улицы, из телефонной будки. Судя по телефону, это где-то в районе Красной Пресни… рядом с Белым домом.
Тут наш разговор прервали. Романову кто-то позвонил, и он начал в телефонную трубку пересказывать наш с ним предыдущий разговор:
– Да, только что выпустила книжку про Кремль… Работала в «Коммерсанте»… Уволена после выхода книги…
«Вот, видите, начальство меня про вас спрашивает. – отчитался он мне через минуту, указав взглядом на грязноватый потолок. Тут в кабинет без стука вошел тот самый Анатолий Анатольевич, с которым я познакомилась у двери своей квартиры сразу после взрыва, и который, представившись мне сотрудником московского городского управления внутренних дел, попросил меня подарить ему мою книжку. И который после этого звонил мне вечером и передавал возмущение какого-то неназываемого „начальства“ по поводу того, что я давала интервью. Он бодро подошел к столу Романова; поздоровался со мной и, стоя как бы в непринужденной, неофициальной позе, начал убеждать меня, что даже если бы я вышла из квартиры в ту секунду, когда пообещала водителю, то взрыв бомбы меня бы не убил:
– Ну, ма-а-ксимум, вы потеряли бы зрение и слух!
Романов тоже встал, как бы подчеркивая, что эта часть беседы не для протокола, и горячо присоединился к уговорам товарища:
– Да! Вы не пугайтесь! Вы только потеряли бы слух и зрение! Да и то, скорее всего, временно! Потому что в большинстве случаев после взрыва такого устройства зрение и слух потом возвращаются… Мы прекрасно знаем этот тип взрывного устройства!
Тут я чуть дар речи не потеряла.
– То есть… Как это… вы «прекрасно знаете»?
– Да! – радостно подтвердил Романов.
– Это светозвуковая граната, которую спецслужбы используют для разгона мирных демонстраций! Если такая граната разорвется рядом с человеком, то он просто на время теряет ориентацию. Это типовое взрывное устройство, изделие МВД, номер… (тут он назвал серийный номер).
Я просто обалдела. Мне вот так запросто рассказывают, что у меня под дверью взорвали «изделие МВД», то есть бомбу, изготовленную милицией. Да еще и которую «обычно» используют спецслужбы… Но на десерт меня еще ожидал самый интересный поворот беседы. Когда гость из МВД ушел и я подписала коротенький протокол (где, разумеется, не было никаких интригующих подробностей про запатентованную МВД потерю зрения и слуха), следователь задушевно, как бы невзначай, по-дружески, спросил:
