— Мамуль, давай мы с папой разберем покупки, скотину в хлев загоним, а ты там пока сметанки вынеси из погреба, — подала голос Солоха, спустившись рядом с отцом. Тихон поспешно закивал, принявшись ворочать какой-то большой тюк.
— Да? Точно, сметану же забыла! — воскликнула женщина, хлопнув себя рукой по лбу. Достойное занятие нашлось спасительно быстро, и Параска поспешила сменить дислокацию, скрывшись в глубинах хатки. Отец и дочь принялись за разгрузку телеги. Ничего особого тяжелого Тихон в этот раз не купил, поэтому вдвоем они быстро справились. От природы крепкая и сильная Солоха работала наравне с отцом, заставляя того изредка исподтишка грустно вздыхать.
Как и всякий мужчина, Тихон в глубине души мечтал о сыне, однако судьба, словно бы в насмешку не позволила богатому крестьянину вырастить наследника. Конечно, Тихон дочку любил, но все же понимал, что наследником она никогда не станет, а за приданое еще придется как следует раскошелиться. Сейчас же он мучительно соображал, как сообщить доченьке «благую весть».
— Па, так что в мешке-то? — спросила девушка, в очередной раз, залезая в телегу. Она и не догадывалась о том смятении, которое царило в душе купца. Вещи они уже сгрузили, и оставшийся мешочек смотрелся сиротливо и жалко.
— О, ты такого, небось, и не видала! — Тихон, вспомним, что везет не репу, поспешил сгрузить мешок, развязывая тесемку. Втайне мужчина начал опасаться за сохранность дорогого животного, потому что ранее свирепо рычащая торба не подавала признаков жизни. Впрочем, мертвечиной оттуда тоже не несло, и это обнадеживало. — Это манул, — изрек Тихон, извлекая из торбы полузадохшуюся, всклокоченную тушу кошака.
Солоха охнула, прикрыв рот ладошкой. Котов по селу было много, не сосчитать. Но эдакое чудо-юдо она видела впервые и была точно уверена, что запомнит надолго. Манул оказался ростом и весом с приличного кота, только лапы были больно короткими, а серая свалявшаяся шерсть — длинноватой. Однако, несмотря на жуткий вид, в котором Тихон привез животину, девушка не смогла бы сказать, что кот выглядел уродом. Наоборот, он выглядел непривычно, но очень симпатично. Особенно девушку привлекли яркие черные полосы, окольцовывавшие его длинный пушистый хвост и голову.
— Эй, он хоть живой, — мужчина легонько потряс манула за шкирку. Зверь отозвался утробный усталым ворчанием, приоткрыв рот.
— Пап, ну нельзя же так! — вспылила Солоха, подойдя ближе, и протянув руки. — Давай его сюда.
