Когда совсем отчаялись, и даже железный Кот предложил подождать внутри вокзала, как раз из деревянного, крашенного в коричневый цвет барака, гордо носившего имя «вокзал Каскелен», вышел милиционер в белой форме и направился к ним. Милиционер был местный – ну, в смысле казах. Хотя, может, и узбек, или киргиз – не знал Грач, чем они отличаются.
– Документики предъявили, граждане, – вальяжно подошёл, не представился, не козырнул, хоть и был в фуражке. Тоже белой. А вот кобура на ремне – вполне себе коричневая.
– А что мы сделали?! Туристы мы, – принялся ныть Крендель.
– Та шо мы зробили, товаришу милиционер? – поднялся Грач.
– Да не нравитесь вы мне, – старший лейтенант чуть отошёл и оглядел всю четвёрку.
– Ну, мы же не червонцы, чтобы всем нравиться, – хохотнул Грач, пытаясь разрядить обстановку.
Не вышло.
– Документики предъявите!
Ну, ничего предосудительного ещё не совершали. Трезвые. Васька Грач первым достал паспорт и протянул менту. С оговорками и ненужными вопросами, – а что, а зачем – все достали, наконец, паспорта и передали казаху. Или киргизу? Или узбеку?
Тот долго их разглядывал, смотрел на парней.
– Пошли за мной.
– Да что случилось-то, товарищ старший лейтенант? – забеспокоился Грач.
– Ничего не случилось. Вы ведь от Михаила Соломоновича? Ну, я буду вашим проводником.
– Ни хрена себе. А чего сразу… – начал Крендель, но его перебил Грач.
– А паспорта?
Мент-проводник ещё раз оглядел четвёрку.
– У меня побудут пока. Мало ли! Вам спокойней. Отдам на обратной дороге. Всё, хорош болтать, пошли. До темноты нужно километров десять сделать.
