– Никогда, слышишь, никогда я больше тебя никуда не отпущу. Хочешь ты этого или нет! Я обещаю защищать тебя, не обижать! Ты сможешь заниматься всем, что душе угодно. Ни в чем не будешь нуждаться. Только живи. Рядом, чтобы я мог нести за тебя ответственность, чтобы я видел, чтобы у тебя все хорошо. Слышишь? Ты меня слышишь?
Вика беззвучно рыдала. Она хотела спрятать заплаканное лицо на груди дяди, но тот крепко держал ее за обе щеки и смотрел в глаза.
Она кивнула. Только тогда его крепкие руки отпустили голову племянницы и перебрались на хрупкие ладони девушки. Взяв ее за пальцы, он легонько потянул их на себя. Врач, все это время находившийся в комнате, прочистил горло и произнес:
– Андрей Борисович, Виктории надо пройти в палату. Вас проводить?
– Я сам, спасибо, – он потянул девушку к лифту. Тот медленно ехал вниз, а Вика чувствовала, что эта сильная мужская рука, действительно, сможет обеспечить ее защитой на всю оставшуюся жизнь. От ровных волосатых пальцев исходила какая-то нереальная мощь, будто они могут развести все тучи над ее бедной головой. «Пусть! Пусть командует: что мне есть, куда ходить? Лишь бы быть в безопасности, чтобы никто не бил. Пусть все страшное останется в этой стране. Я уеду, уеду!». Двери лифта лениво раскрылись. Двое вошли внутрь. Андрей нажал на кнопку третьего этажа.
– Тебя осмотрят. Скажут, можешь ли жить в гостинице, или пока надо остаться здесь? Палата платная. На нас двоих. Ты будешь под моим неусыпным присмотром. Ни один бандит больше не посягнет на мою родную девочку.
Вика смущенно подняла глаза: «Девочку? Что он говорит? Почему девочку? Почему мою?»
– Дядя Андрей, вы…
– Вика, я никогда еще так не боялся. Я понимаю, что ты пережила самые страшные минуты в своей жизни. Но я, поверь, испугался не меньше, когда ты пропала. Сразу понял, что тебя украли, когда ты не пришла к Олесе через час после того, как убежала. Я забил тревогу. Мы подняли полицию. Пришлось тщательно скрывать и долго готовить операцию. Мы понимали, где ты можешь быть. Но лишь один неверный шаг – и он мог тебя убить, или вывезти туда, где мы тебя уже никогда не найдем. Поэтому я спасал тебя так долго. Прости меня, моя хорошая, прости.
– Дядя Андрей, не плачьте, – Вика вытерла ему слезы подушечками пальцев, он поймал их рукой и прижал к своим губам. Мягкий поцелую обжог ладонь.
– Ты – единственный человек в мире, которому я, надеюсь, нужен. Ты – единственная, кто нужен мне.
