Потянулись долгие часы ожидания страшной участи. Ужасно хотелось пить. В туалет сходила тут же в углу. Ни о каком аппетите речи, конечно, не шло. Вика меняла положение тела, чтобы не сильно затекало, разминала руки, ноги, чтобы быть готовой к отчаянному сопротивлению.
Постепенно в голове воцарялся порядок, пришла самоуверенная решительность, что она, словно Джеки Чан, сможет раскидать всех обидчиков по стенам и сбежать. Только вот жажда становилась невыносимой, да нестерпимо воняло испражнениями.
Вика легла и задремала. Буквально через мгновение сквозь сон послышался скрежет открываемого замка. Она тут же вся собралась, сжала кулаки, почувствовав себя упругой пружиной, готовой выстрелить прямо в морду врагу. Сердце бешено колотилось, стремясь вырваться наружу и закричать «Помогите!», но делать этого нельзя. Просто кусаться и царапаться. Такого ни один мужик не любит. Тогда ее начнут бить по щекам и отключат от этого беспредела.
Дверь резко распахнулась, и в комнату влетел солдат спецназа в полном обмундировании. Он оглянулся, и, заметив, что кроме девушки в комнате никого нет, поспешил к ней. Глаза ее безумно расширились, она искренне не понимала, кто это? Очередная ролевая игра в жертву и насильника? Где камера, свет? Или все-таки ее спасают?
– Вы в порядке? – спросил солдат сквозь ткань балаклавы.
– Пить, – попросила Вика.
Солдат кивнул и увидел на руке девушки наручник, уже порядочно изодравший кожу запястья. Сделал успокаивающий жест рукой и устремился к выходу. Вика закричала:
– Нет, не оставляйте меня! Я боюсь!
– Сейчас я принесу отмычку.
Вика села на пол. «Неужели? Неужели это все? Их взяли?», – она тихо заплакала. Когда вернулся солдат со связкой ключей, беззвучные рыдания сотрясали тело девушки. Он расстегнул замок наручника, помог подняться и осторожно повел Вику наверх. В доме никого не было. Они вышли на улицу, у порога ожидала скорая помощь. Вика влезла внутрь, выпила предложенную бутылочку воды, улеглась на кушетку, укрывшись пледом и, беспрестанно вытирая слезы, поехала туда, куда вез ее спасительный автомобиль.
Через несколько минут они подъехали к больнице. Фельдшер, не задавая вопросов, взял девушку под руку и повел в приемный покой. Там, на кушетке, сгорбившись и спрятав лицо в руки, сидел дядя Андрей. Он поднял голову на звук, и Вика увидела красные заплаканные глаза. Она и не думала, что столь взрослый мужчина может плакать.
Андрей встал, подошел к племяннице и обнял ее, стараясь прижать к себе всю, целиком, он вдыхал запах ее волос, и девушке было ужасно стыдно, ведь три дня, проведенные в подвале, оставили на них весьма неприятный оттенок. Андрей провел пальцами по голове, по щекам, отстранил ее от себя:
