Такой шаттл, чтобы запустить в космос, нужно сначала поднять на самолёте-носителе в стратосферу. Сам по себе он только приземляется. Астронавт полетал-полетал, а к вечеру домой, кофе пить да жену любить. Обзавидуешься. Но кто понимает, сразу скажет — бестолковая это красота, и удобства бестолковые. Случись большая заварушка, не взлетят носителяи, их аэродромы — наша первейшая цель. Отсюда, из космоса, все, как на ладони. Да и сами шаттлы в атмосфере едва поворотливей коровы — на один зубок для ПВО. Потому наши от подобных космических самолётиков и отказались, решили не тратиться на «Спирали», а делать то, что лучше получается — орбитальные станции. На орбите поди-ка, достань. А если к каждому «Алмазу» таких скорлупок, как моя три десятка пристыковано? А самих «Алмазов»… Ладно, опять разговорился.
— «Алмаз-18», я «Беркут-140бис», — доложился я. — Задание выполнено. Идём домой. Сзади любопытный буржуй. Прёт по пересекающейся.
В наушниках затрещало, заскрипело и я услышал голос диспетчера:
— Видим его. ЦУП сообщает, разминётесь. От греха подальше, не дёргайся, пропусти дурака.
— Свяжитесь с этим психом, мы тут ракетой отстрелялись, намусорили, как бы он под обломки не влез, — сказал я. Вероятность, конечно, мизерная, но лучше предупредить.
А потом в шлемофоне сквозь треск, послышалась не наша речь, завершившаяся довольным гоготом. Я английский знаю не то чтобы хорошо, разобрал с пятого на десятое про дурака-ивана в летающем сарае, да про его задницу, которую бравый американский парень уже видит и скоро надерёт. Было там что-то ещё, за треском помех и не разобрал, но весело засмеялся — молодец, тоску развеял. Обычно-то они требуют убраться куда подальше, освободить дорогу представителю исключительной нации. А этот, ишь, с юморком.
Зато курсанта Ковтун проняло, она полушёпотом выругалась — что поделать, молодая, горячая. Опыт и выдержка, они не сразу приходят.
— Ответьте ему, курсант Ковтун! — отсмеявшись, приказал я.
— Как ответить?
— А как душа пожелает. Нужно учиться бить врага не только ракетами. Главное — вежливо бить. Попросите убраться с нашей частоты, засоряют эфир всякие…
И Оксана показала как нужно бить врага. Выдала! В отличие от меня, она с английским дружила. По крайней мере, в пределах, необходимых для общения с больными на всю голову американскими пилотами. Самым приличным из того, что я понял, было «грёбаный буржуйский недоносок», и обещание, что этот недоносок сейчас вылижет до блеска орбитального зеркала ту самую задницу, которую грозился надрать. В эфире установилась тишина, потом началось:
