— Что еще?
— Голос его звучал странно. Он будто прятался от кого-то. Говорил тихо, но злился жутко.
Я потерла пальцами виски. Что же Антону надо? Почему меня разыскал? Вдруг меня будто ударило по голове молнией. Я вскочила и кинулась в комнату к Леночке. Дочка сладко спала, подложив под щеку ладошку. Я упала перед кроваткой на колени, уткнулась носом в пухлую ручку и приглушенно завыла.
— Ты чего? Идиотка? Ребенка разбудишь, — зашипела сзади Анжела.
Она подняла меня и потянула обратно в кухню. Но я ничего не соображала. Вернулась обратно, вытащила из шкафа сумку и стала кидать туда Леночкины вещи. Я бросаю — подруга вытаскивает. Потом она схватила меня за плечи, встряхнула резко, так, что я чуть не стукнулась затылком о дверцу шкафа, и потянула меня за собой.
Она подвела меня к раковине, пустила воду и сунула мою голову под ледяную струю. Я вяло отбивалась.
— Отстань. Пусти.
— Не пущу! Рассказывай, чего переполошилась? — она яростно вытирала мне волосы полотенцем, и от этих простых действий я вдруг начала приходить в себя.
— Они узнали о Леночке.
— Ну, узнали, и что? Папаша должен был сам появиться.
— Он звонит уже несколько дней. Хочет о чем-то предупредить. Это еще хуже, чем если бы он появился сам.
— Что хуже? — мою голову перестали мучить, потом полотенце свалилось мне на колени. Я подняла веки: Анжела стояла и смотрела в одну точку на стене. По ее лицу гуляли мысли. Оно то хмурилось, то светлело, то снова хмурилось. — О боже! Я поняла!
— Что?
— О ребенке узнала его мамаша.
Анжела плюхнулась рядом на стул и залпом проглотила свое сладкое пойло.
— Мне надо бежать.
— Погоди! Не гони пургу! — подруга посмотрела на меня. — Никуда ты не побежишь! Всю жизнь собралась прятаться? Нет, уж! Будем защищать и тебя, и Леночку.
— Как?
— Степка.
— Что, Степка? — не поняла ее я.
— Скажи, что он твой муж, а Леночка — совместный ребенок.
Я опешила. Такая мысль мне даже в голову не приходила. В душе распустилась пышным бутоном радость. Степка не откажется.
Но… вот тут цветок и завял.
Если я предложу другу такой вариант развития событий, он, конечно, согласится, но не примет ли блеф за правду? Не сразу, нет, но постепенно начнет предъявлять на меня права. Как я тогда выкручусь? Получается, сама загоню себя в новую ловушку.
Однако Анжела права: прятаться я точно не буду. Пусть приходит!
— Это не очень хорошая идея. Если только на самый крайний случай.
— Я о том и говорю!
— Зато я говорю о другом. Я не буду больше прятаться. Если Анна Анатольевна узнала о Леночке, скажу, что это ребенок Степана. Если же меня разыскивают по другой причине, дочку будем прятать. Но сначала я хочу поговорить с Антоном. Больше трубку не бери, я сама.
