— Да, кто говорит?
В трубке что-то хрипло дышало и шипело, будто там жило сказочное чудовище. Я испугалась и хотела уже отключиться.
— Это я, — послышался слабый голос, словно ветер колыхнул занавеску на окне.
Я вздрогнула, резко повернулась, зацепила локтем поднос, и торт упал на пол. Я смотрела на кусочки, разлетевшиеся в разные стороны, на пятна белоснежного крема, до меня доносились встревоженные крики друзей, но в голове билась только одна мысль: «Антон?»
Я съехала по стене на пол, прямо в кремовую кашу. Сердце готово было выскочить из груди, глаза заполнились слезами. Вся защита, которую я выстраивала долгими годами, рухнула в один миг.
Только сейчас я поняла, как долго ждала этого момента!
Глава 11. Антон
Очнулся я в больничной палате. Вокруг меня собралась толпа врачей, не иначе решили устроить консилиум.
Я огляделся: опять торчит из локтевого сгиба игла капельницы, на пальце надета прищепка пульсоксиметра, а рядом пикают медицинские приборы. До боли знакомое и ненавистное положение тела, вытянутого на больничной кровати.
— Что случилось? — просипел я.
— Антошечка, — ко мне кинулась мама. Ее лицо было красное от слез. — Доктор, он очнулся.
— Я вижу, вижу, — по-английски ответил врач и наклонился ко мне.
— Что со мной было?
— Вот мы и пытаемся разобраться. Расскажите нам, молодой человек, что случилось.
— Не знаю, — растерялся я. — Я разговаривал по телефону, потом почувствовал, как иголки побежали по всему телу, руки задрожали, и я отключился.
— Мы нашли тебя на веранде. Ты лежал на досках пола, будто пытался самостоятельно встать.
— Я? Встать?
Вот это была новость! Я совершенно не помнил этого момента. Телефон упал… Черт! Может, я пытался до него дотянуться?
— Интересно, — потер подбородок врач и переглянулся с остальными.
— А может, это восстанавливается чувствительность? — с надеждой спросила мама.
— Я бы не хотел вас расстраивать, но чудеса случаются очень редко. Но соглашусь, в организме Антона произошел какой-то сдвиг. Будем разбираться, на пользу эти изменения или во вред.
Доктор осмотрел меня со всех сторон, постучал молоточком, исколол иголкой. Я напряженно вглядывался в безжизненные ноги: вдруг палец шевельнется! Но все оставалось по-прежнему. Колени не дергались, боль не появлялась. Когда врач провел молотком по правой ступне, я улыбнулся.
— Вы что-то почувствовали? — вскинулся он.
— Нет. Щекотно немного, — машинально ответил я, поднял веки и понял: все пораженно смотрят на меня. Я растерялся и глупо пошутил: — Ну, бывают фантомные боли, а это фантомная щекотка.
