— Ритуля, я соскучился. Господи! Как я соскучился! Ты такая…
Я резко выдернула руку и отскочила в сторону. Он двинулся за мной. Отступать было некуда, моя спина уже прижалась к стене.
— Антоша, не… рви… мне… ду-шу! — сдавленно крикнула я, забыв об осторожности.
— Рита…
— Тихо! Молчи!
Я прижала ладонь к его тёплым губам и прислушалась. Мне показалось, будто в коридоре хлопнула дверь.
— Рита, — резко вывернулся Антон.
Я потеряла равновесие и стала падать. Он среагировал мгновенно. Двинул колесо кресла, и я мягко опустилась к нему на колени. Наши лбы стукнулись, мы одновременно вскрикнули и засмеялись.
— Ма-ма, я писать хочу, — раздался сзади хныкающий голос.
Я подскочила, как ужаленная: в дверях кухни стояла сонная дочка.
Глава 28. Антон
Маленькая девочка в пижаме с мультяшным рисунком стояла, тёрла полузакрытые глаза и вот-вот готова была расплакаться. Рита кинулась к ней.
— Тише, малышка. Я здесь.
Она подхватила ребенка на руки и побежала в коридор. Я поехал следом, но успел только заметить, как закрылась дверь в конце пролёта.
Я растерянно смотрел на неё, ничего не понимая. Почему ребёнок спит в кафе? Неужели у Риты даже нет дома?
Чувство вины накрыло волной, внутри все сжалось. Я тяжело задышал, желая прекратить приступ отчаяния. Но раскаяние терзало меня по полной программе.
Что я за муж! Бросил юную жену в полном неведении, без документов и средств к существованию. Нянчил свою боль, не думая о боли других.
— Ненавижу! — я ударил кулаком по неподвижной ноге. — Мог хотя бы денег переслать на жизнь, идиот!
Действительно, мне ничто не мешало рассказать о свадьбе отцу. Он постарался бы скрыть информацию от матери, зато помог бы Рите. Но тогда бы пришлось рассказать ей о трагедии. А дальше… Неизвестно, что было бы дальше. Короче, все сложно.
Я встряхнул головой, приводя себя в чувство.
Не так я представлял свою первую встречу с дочкой. Я даже разглядеть ее толком не успел. Понял, что у малышки пушистые светлые волосы. И все равно что-то в душе перевернулось. Даже не знаю, как назвать это чувство. Оно сначала мощно сдавило грудь, а потом расплылось сладкой патокой и заполнило все уголки души.
Я в тот момент даже не задавался вопросом, мой ли это ребёнок? Был уверен: мой!
Я бесшумно направил кресло в сторону закрывшейся двери. Подъехал и прислушался — тишина. Я осторожно тронул ручку и отдернул пальцы. Зачем лезу без приглашения в чужой дом. Спина стала влажной от волнения.
Но любопытство и желание все узнать пересилило чувство неуверенности. Я снова потянул за ручку, и створка открылась без скрипа. Одно движение колёсами, и вот я уже внутри. Сердце колотится где-то в горле, и кажется, что его стук разносится по всей комнате.
