— С конца шестнадцатого века Польша и Россия воевали постоянно.
— А где это происходило? — Мирон впервые за долгое время поднял взор.
— На границе между державами, которая постоянно сдвигалась из-за войн между собой, — чуть высокомерно объявила Рита.
Для нее все было просто и понятно. Но не для Мирона.
— Расскажу случай, — сказал он. — Еще маленьким родители брали меня в автобусный тур по Европе — шесть стран за восемь дней. Чтобы тур получился дешевым, ночевки в гостиницах происходили в лучшем случае через раз. Погуляв по очередному городу, мы грузились в автобус и просыпались утром в другой стране. Однажды, осмотрев Амстердам, утром мы просыпаемся под Парижем. Кто-то удивляется: «Надо же, сколько проехали! А во сколько миновали голландско-французскую границу?»
Мирон умолк.
Даже Ник не сразу понял мысль приятеля. Остальные уныло переглянулись, большинство скучало.
— Там же нет границы, — с апломбом бросила Анфиса. — В Евросоюзе вообще нет границ.
— Границы есть — они выглядят как обычные дорожные указатели, — пояснил Толик.
Ник молчал: пусть утонут поглубже.
Луиза смутилась — за Толика, который только что сел в лужу вместе со всеми:
— Мирон имеет в виду, что голландско-французская граница называется Бельгией.
Вот, удовлетворенно улыбнулся Ник, это целая страна, которую собравшиеся просто не заметили.
— И в ней, кстати, находится столица Евросоюза, — напомнил он.
Мирон продолжил свою мысль:
— Польша и Россия никогда не граничили друг с другом, «кичливый лях и верный рос» дрались между собой на землях, которые прежде назывались Великим Княжеством Литовским. На известной карте Олафа Магнуса «Санта Марина», где в левой части нарисованы морские чудища, нынешняя Беларусь называется Литвой, а нынешняя Литва — Самогитией. Кстати, в полном титуле российского императора нет никаких белорусов, есть Великий князь Литовский, князь Самогитский, Белостокский, Витебский, Полотский, Мстиславский…
— Давайте вернемся к игре, — заскучала Анфиса.
Юрец тоже пожалел, что поднял тему, в которой мажоры скопом выглядели полными неучами. Видно, хотел, как всегда, подколоть и посмеяться над ответом или самим рассказчиком, а тут…
— Кто следующий? — перебил он Мирона на середине мысли. — Фаня!
Бутылка перешла к Фане.
— Помните разговоры про телепортацию? — Она отхлебнула из горлышка и продолжила: — Про собаку и обезьяну не врали, так и было. Луизка, ты ничего не рассказывала?
Звать Луизу так грубовато-фамильярно смела только старшая сестра, иначе включались режимы презрения или полного игнорирования, и в любом случае ответа позвавшие не дождались бы. Впрочем, его не прозвучало и сейчас. Луиза просто не поняла, о чем речь. Досужие слухи проходили мимо ее ушей, для глупых россказней вокруг хватало балбесов и им подобных.
