— Сдаем инструмент! — громыхнул натренированный в аудиториях голос Веры Потаповны.
Задача, во-первых, выполнена, во-вторых, в срок, в-третьих, без потерь, и понятно, что больше всего преподавательница, поставленная отвечать за работы, боялась травм или недосчитаться личного состава. Теперь страхи в прошлом, светят солнце и премия, жизнь прекрасна.
— Собираемся!
Развалюха, которая, судя по виду, пережила ровесников-мамонтов, а ныне умело притворялась автобусом, превратилась в электромагнит. Словно рассыпанная металлическая стружка, все живое в округе зашевелилось, сориентировалось на центр притяжения и потянулось на место зова, по пути слипаясь в комки побольше. Из ничего возникли толкотня и очередь. Вера Потаповна суетливо распоряжалась, в журнале делались пометки, когда очередной студент закидывал инвентарь в глубину салона.
— Какая картинка! — Толик, проходя мимо, не удержался, чтобы не отпустить колкость в сторону «умников». — Смерть с косой и ангелы с граблями.
Рядом в голос заржал Борька по прозвищу Бизончик. Прозвище соответствовало внешности: блестящие на солнце бритые «антресоли» прямо переходили в плечи, морда — кирпичом, вместо шеи — сплошная мышца. Майка с широким вырезом, татуировка-дракон, золотая цепь, квадрат подбородка — все работало на имидж крутого парня, с которым лучше не связываться.
— Ангелы с граблями! — с гоготом повторял он, пытаясь сдержать конвульсии, от которых тряслись пузыри мышц.
Невысокий рост компенсировался у него обхватом двустворчатого шкафа, а устрашающий вид — глуповатостью лица: Бизончик никогда не имел своего мнения, во всем полагаясь на приятеля — любимчика девочек и преподавателей, не понимавших, как же столь интеллигентный и высокодуховный Толик может дружить с субъектом, чье нахождение в университете держится исключительно на недоразумении и ежегодных конвертах от папы. Телячий взгляд Борьки не выдавал мыслей, а если они каким-то образом появлялись, место мыслей занимала смена эмоций — ими Борька-Бизончик реагировал на внешние раздражители. Если Толик пошутил — нужно смеяться, если кому-то пригрозил — надо «наехать» и гнобить до последнего, жизнь проста и понятна, а все сложности — для недалеких умников вроде Ника с командой. Поэтому Ник его сторонился — во всех случаях, когда это зависело от собственного решения. Сейчас остаться в стороне не получалось, но можно было проигнорировать.
Кроме Ника то же с успехом проделали Мирон, Аскер и поджавшая губы Луиза.
