Но тогда Ник не увидит и Луизу.
Машина медленно прокатилась вокруг лагеря и замерла у береговой черты. Народ поднялся на разгрузку. Доски большей частью оказались тонкие и длинные, не забыты были молоток и коробка гвоздей. Бутылки и емкости, ради которых, Ник не сомневался, перелопатили десятки мусорных мешков и баков, находились не только снаружи, но и внутри машины. В салоне также обнаружился моток синтетического жгута — теперь дело увязывания тары между собой пойдет быстрее.
На Толике были джинсы и ковбойская клетчатая рубаха навыпуск, ноги — в охотничьих коричневых ботах. Когда переоделся? Вывод напрашивался единственный: они с Луизой ездили к нему домой. Поэтому отсутствовали долго. Об остальном можно только догадываться.
Если б не обстоятельства, на Луизу было бы приятно смотреть. Рост будто стал выше, подбородок вздернут, плечи расправлены. Взгляд под очками, вчера постоянно смущенный, сегодня горел вызовом. Не стесняясь, Луиза принимала объятия Толика и сама с удовольствием касалась его при любой возможности. Пока ее парень, как уже смело можно назвать Толика, оставлял инструкции Бизончику и Юрцу, она прошла к Нику и приятелям, после укладки палаток подключившихся к общему делу.
— Привет, — раздалось нежно. — Простите, что не предупредила, все получилось так спонтанно.
— Ничего, мы понимаем. — Мирон старательно не встречался с ней взглядом.
А Луиза искала их взглядов.
— Мальчики, мы же друзья?
— Для нас ничего не изменилось, — за всех ответил Ник.
Как же хотелось, чтоб так и было. Но он врал. Изменилось многое и сильно. Теперь они не «три плюс одна» с возможностью выделения счастливой пары, а нечто непонятное. Возможно, что общим уравнением им больше не быть.
— Спасибо, Иваник. Мир. Аскер. Вы самые лучшие.
Раздавшийся сзади зов утянул ее обратно к машине. С сияющим лицом Луиза впрыгнула на место пассажира, и красный монстр вновь упылил в сторону трассы.
— Умники, — обратился Юрец сразу ко всем троим оставшимся из этой категории, — что-то скучно тут у нас. Расскажите что-нибудь умное. Вот вам строчка из библии: «Я есть альфа и омега»… Чего это Бог посреди нормальных слов по-гречески заговорил? Если потому что наша церковь — Византийская, в смысле греческая, то библию вообще переводить не следовало. Сделали бы как у католиков, которые молятся на латыни, поскольку Бог, как они думают, другого языка не понимает.
— Они так не думают, — сказал Мирон и умолк.
— А называть церковь греческой по меньшей мере неправильно, в России она давно русская, причем слово «русский» я употребляю здесь в собирательном смысле, по аналогии с не так давно появившимся «россиянином», — сказал Аскер. — А в архиерейской присяге еще при Иване Грозном оставалось обещание «не принимать греков ни на метрополичью, ни на архиерейские кафедры», и вычеркнули это лишь при Годунове. Это вам повод для размышления — что откуда и почему.
