Мутное пятно внедорожника размеренно колыхалось, запотевшие с внутренней стороны стекла превратились в непроницаемый занавес. Изнутри одно из стекол украшало нарисованное пальцем сердечко.
У Ника перехватило дыхание и кольнуло в груди. Оба остановились. Ноги отказались идти дальше.
Фаня осторожно потянула Ника обратно. Он не сопротивлялся. Не оглядываясь, они зашагали в ночь.
— О чем ты думаешь? — глухо втекло прямо в ухо.
Ник ответил не сразу. В висках стучало: «Плодитесь и размножайтесь». И все? Это — высшая заповедь?!
Не все. Еще — «око за око, зуб за зуб». Но дальше — «Если ударили по левой щеке, подставь правую».
Нельзя зуб за зуб. Но еще больше не хотелось подставлять правую.
— Думаю о чувстве, которое нельзя пускать в свою жизнь, — тихо сказал Ник.
— Я тоже думаю о мести.
— Только что ты говорила другое.
— Я была не права. — Голос Фани отвердел. — Я люблю его не меньше, чем ты ее. Но он сейчас «любит» ее. Я не хочу с этим мириться.
Она рывком остановила Ника и повернула к себе. Как куклу. Потому что мысли, желания, мечты — все исчезло.
Он не ответил на ищущие касания. Просто стоял. Взгляд, направленный сквозь активизировавшуюся Фаню, тупо смотрел вдаль.
Вжикнула молния спортивной куртки, белые крылья разлетелись в стороны:
— Если незаслуженно обидели — заслужи.
Чужие руки положили ладони Ника на то, о чем мечталось совсем не в этом исполнении. Но это…
Сейчас это было важнее. Потому что было. Потому что здесь и сейчас. Густое, спелое, жадное…
Жар холодной мякоти ударил по мозгам. «Здесь и сейчас» — девиз Толиков. Луиза сейчас с Толиком. Почему? Потому что он лучше Ника почти во всем.
«Почти». Сказано ради самоуспокоения. Это тупое и неаргументированное внушение себе, что все вокруг плохие, а он один хороший.
«Чем же я лучше? Если пойду на поводу — буду таким же. Но я не он».
Руки отдернулись. Ник опустил голову.
— Прости. Не хочу, чтобы потом мне было плохо, оттого, что сейчас будет хорошо. Мы оба ничего не докажем ни себе, ни им. Но нам с этим жить.
Прошло немало времени, прежде чем в ответ донеслось устало-задумчивое:
— Знаешь, а в тебе тоже что-то есть. — Фаня застегнулась и на миг оглянулась на скрытую в темноте машину. — Настоящее. Только оно боится само себя.
— Пойдем спать? — Ник указал подбородком на палатки.
— Да.
Четыре ноги делали вид, что слушаются хозяев, хотя двигались по собственному усмотрению. Открывая палатку, Ник вспомнил, что не удосужился узнать, как договорились с размещением. Спрашивать было поздно. Он пропустил Фаню вперед, надеясь, что, как обычно, все устроится само собой.
