Затем произошла его трансформация в благодарность за самостоятельность Стрекозы.
Умиление от вида уютного гнездышка с теплыми желтыми огоньками гирлянды.
Возбуждение при взгляде на черные трусики, обхватившие круглую попку, торчащую из-под моей кровати.
Недоумение из-за обрушившихся нелогичных обвинений и укора в черных глазах Стрекозы.
Волнение и предчувствие надвигающейся катастрофы.
Страх за здоровье несносной девчонки.
Ужас от возросшего числа противников.
Боль от пропущенного удара под дых.
Шок от столкновения биты с лысой головой и жуткого звонкого звука удара.
Адреналиновый взрыв и первобытные инстинкты от погони.
Ощущение полного фиаско и начала конца.
Снова страх за несносную девчонку.
Припадок злости за ее глупое непослушание.
И еще более глубокий шок идиотизма, эпичности и одновременно несуразности развернувшейся сцены с коленопреклонением, клятвами и совместными селфи.
Спокойствие и умиротворение от прогулки по тихому ночному городу и нежелание отпускать маленькую нежную ладошку.
Изумление от вида тонких щиколоток, утопающих в пушистых одуванчиках.
Досада на самого себя, когда ведусь на дешевый понт мелкой заразы.
Кайф.
Раздражение от нежелания девчонки обуть свои чертовы ботинки.
И вновь возбуждение. Дрожь в пальцах, вынуждающая сжать их сильнее на нежной коже упругой попки в черных трусиках. Девичья нетронутая промежность, прильнувшая к моему паху, волна ее мурашек в моих ладонях и ерзание на стремительно деревенеющем члене.
Я еле дошел до квартиры.
Вернее не так.
Я еле заставил себя опустить Рони на пол, а не прижать к стене и прямо так, не снимая штанов и кроссовок, овладеть этой маленькой Предводительницей Северного, мать их, Альянса!
И клянусь, я чувствовал запах ее возбуждения! Я это не придумал! Не нафантазировал под влиянием отхлынувшей от мозга крови. Я, словно животное, носом втянул готовность своей самки к соитию.
Своей? Самки?
Вот тут-то я и охренел от собственных выводов и стремглав выскочил за дверь.
Два часа ходил по мягкой травке, нежно щекочущей уставшие за долгий день ноги. Всматривался в землю, боясь наступить на мину от любителей собак, проживающих в нашем доме. Дышал прохладой летней ночи с цветочным ароматом. Кормил тощих городских комаров собственной бурлящей по венам кровью.
И думал.
Думал о том, что со мной произошло.
В эмоциональном плане.
За каких-то сорок минут, проведенных в компании Стрекозы, я испытал столько диаметрально противоположных чувств, столько неподдельных ярких впечатлений, искренних переживаний, диких инстинктов и желаний, сколько не испытывал, пожалуй, никогда.
