— Окей, — бодро согласилась девчонка, — С Ульяной Андреевной мы договорились, что жить я буду здесь все лето, а потом и на протяжении учебы. Твои связи, как и вступительные экзамены мне ни к чему, я уже зачислена на факультет, мне надо только отнести оригиналы документов и пройти чисто формальное собеседование. В ближайшее время я планировала продуктивно поработать, а для этого мне необходимо уединение и хороший интернет. Вообще, когда твоя бабушка настоятельно рекомендовала мне здесь поселиться, то не упоминала, что квартира уже занята тобой и Анжелой. Так что, я постараюсь накопить средств в ближайшее время и снять себе жилье. Ты не волнуйся, я что-нибудь придумаю. У меня на самом деле уже есть работа, но возможно рассмотрю и дополнительное трудоустройство. Тебе, кстати, программист не нужен?
Она говорила, говорила, говорила… Нежный голосок ласкал слух, и я на самом деле пытался вникнуть в каждое ее слово, что-то ответить, на что-то даже возразить, но…
Проснулся я посреди ночи, чувствуя, как затекли мышцы от неудобной позы. Повернулся на бок и уткнулся лицом в шелковистую макушку. Мгновенно подскочив, испытал всепоглощающее чувство стыда — я уснул прямо во время нашего разговора с Февронией. Нормальный я человек, да? Палец о палец не ударил, чтобы разместить гостью и позаботиться об ее удобстве и комфорте.
Я даже место в шкафу не освободил, хотя и обещал.
Но греметь сейчас дверцами доисторического шифоньера, перекладывая собственные вещи, было верхом идиотизма. Да и Стрекоза не растерялась — вполне себе удобно разместилась на половине кровати. Даже нашла запасное одеяло.
Слегка поморщился, представляя, какой разнос она наверняка устроит мне утром, а потом вдруг удивленно подметил, что даже если Рони и разозлилась, виду не подала, будить меня не стала, заботливо укрыла покрывалом, поверх которого я и отключился.
Может, и не будет скандалить.
Я не стал раздеваться от греха подальше и вновь улегся в постель, нарочно приблизившись к Стрекозе. Меня манили ее волосы. Слишком отчетливыми были воспоминания их шелковой гладкости, податливой мягкости и нежного аромата, который и теперь забивался мне в ноздри, лишая сна.
Девчонка ровно сопела, лежа на животе ко мне спиной, а густые локоны разметались по подушке. Осмелев, я запустил в них пальцы и закрыл глаза от удовольствия.
Когда-то в далекой юности я мечтал, что вот также запущу пальцы в белокурые кудри Анжелики Кукушкиной, самой красивой девочки в школе. Они всегда притягивали взгляд золотым отливом в лучах солнца и идеальным плавным изгибом. Всегда причесаны, волосок к волоску, аккуратные, блестящие, кукольные.
