Он перечитал сочинение…
«Вон он как в будущем. Всемирная Информационная Сеть Интернет … Написал фамилию и вот ты как на ладони…. А нам как?»
Он вздохнул. Ничего и посложнее задачи бывали.
«Ну что-ж… С пустого места на такую высоту как Генеральный Секретарь Компартии не заскочить, — подумал Тяжельников. — Сколько сейчас может быть такому вот Зюганову? Лет 20–25? Вполне комсомольский возраст… Значит надо искать такого Зюганова, кто уже сейчас занимается общественной работой…»
Он поднялся, прошелся по кабинету.
Правильно товарищ Ленин говори. «Социализм — это контроль и учет»! У нас в комсомоле есть и то и другое. Учет-то точно налажен. Есть билеты, есть учетные карточки… Неужели мы у нас комсомольца не найдем? Это же не Китай и не Венесуэла. Если есть такой человек на самом деле, то он обязательно отыщется. А человек — это человек, а не слова, не пустой звук, который прозвучал и — исчез. Это — факт! Так. А все другие? Те, о ком он там пишет…
Он пальцем поискал на фотографии фамилии.
«Вот они. Те, пожалуй, тоже совсем молодые. Вряд ли старше нашего Зюганова… Нам найти китайца в Китае проблематично. Они там и сами не знают сколько их там народу, да и отношение у нас сегодня не те, так что… А вот в Венесуэле человека можно будет попробовать поискать. Венесуэла — это не Китай. Только, разумеется, не Комсомолу… Если мы найдем этого самого Зюганова у нас, то можно будет поискать возможность привлечь к этому совершенно иную структуру… Но сперва — товарищ Зюганов. Если он, конечно, существует».
…Жизнь сделала нам шаг навстречу — порадовала погодой. Дни стояли сухими и теплыми. При взгляде на совхозные поля в голове всплывали не то картина Левитана, не то этикетка портвейна «Золотая осень» — золотые березки, робко зеленеющие вдалеке поля, дальняя речка. Лепота, одним словом. В такую погоду и работалось ударно. Нас утром на автобусе вывозили в поля, и мы собирали картошку в мешки и оттаскивали их к дороге. Ну это, конечно, мужики. А наши девочки кашеварили, готовя нам обед.
Ближе к вечеру, часам к пяти, нас забирал автобус и возвращал в город, предоставляя нам свободное время. Проводили его по-разному. Романтики, пока этого позволяла погода выходили парочками в поля на ранее приметенные стога, реалисты, которых было большинство, заходили в магазин и в общежитие играли в карты. Нам же, взваливших на свои плечи нелегкую ношу культпросвета, оставалось идти до конца. Мы после работа шли репетировать.
