Там шло какое-то не то совещание не то просто обмен мнениями, и мы вклинились туда как ледокол.
Тяжельников нас с первого взгляда не узнал, что в общем то не было удивительным, но к счастью Сашу вспомнил. А вспомнив его, вспомнил и нас.
— А! Нетворческая интеллигенция!
— Мы отчитаться, — сказал Саша с достоинством. Наверное, в эти дни и без нас у главы советской делегации хватало забот, и он кое-что запамятовал, но Саша кивнул в нашу сторону и пояснил.
— Мы с песней.
От этого «мы» я с удивлением посмотрел на нашего барабанщика, но Серега только плечами пожал. Спина Никиты также выразила легкое недоумение, но заострять внимание на эту несуразность мы не стали. Сказал и сказал… От нас не убудет.
Никита шагнул вперед, протянув листочки с текстом.
Тяжельников взял лист, бегло проглядел его, по диагонали и тут же вернулся к началу. Я внутренне ухмыльнулся. Вот попробуй на такие слова внимание не обратить? Добронравов — это вам не хухры-мухры. Это Поэт с большой буквы. И слова тут правильные и выражения наших лиц идеологическим верные.
Секретарь ЦК посмотрел текст песни сам, потом передал листы сидевшим с ним рядом мужикам. По возрасту явно не комсомольцам.
На нас он смотрел с удивлением. Это было не то вежливое удивление, которое я видел когда-то в глазах Кобзона, а удивление глубокое и настоящее.
Он словно бы не верил, что вчерашние школьники могли написать такой текст. В чем-то он, конечно, был прав, но зачем ему об этом знать?
— Откуда же вы такие слова нашили?
— Из сердца, — спокойно ответил Никита.
— А мелодия?
— Есть и мелодия.
Никита протянул другой лист. Нотной бумаги у нас не было и он, расчертив от руки нотный стан, разбросал по нему ноты.
— Аранжировку мы потом сделаем, — проявил инициативу наш секретарь Саша. — На мой взгляд песня получилась.
— На мой — тоже… — солидно согласился с ним Никита.
— Вот какие люди в Комсомоле! — весело сказал Тяжельников. — Поручили песню написать — они и написали!
Он повернулся к нам.
— У вас, наверное, и другие песни есть?
— Есть, — сказал я, почувствовав, что наступил походящий момент. — У нас есть еще одна новая песня. Хорошая. Мы бы хотели её тут исполнить, но требуется ваша помощь…
— Я петь с вами не смогу, — сказал Евгений Михайлович. — Просто не умею.
— Жаль, — нашелся Сергей. — Но может быть, по-другому поможете?
— Ну-ну…
— Надо бы пару куплетов перевести на английский и французский языки…
— Зачем это вам?
Я хотел пошутить на счет Пятого, музыкального, Интернационала, но передумал. Кто его знает, как там у него и этих возрастных дядей с чувством юмора? Похоже ведь ребята из Конторы, а там не шутят… Пришлось говорить правду.
